Миниатюрное набором

[skein]

Автор: Sillshhart
Вселенные: G1, G1 IDW, ТФП
Пейринги и персонажи: Разные.
Рейтинг: от G до PG-13
Комментарий: мини-фики (или все же драбблы?) заказные со флешмоба. Местами АУ. Местами пролетал LEXX.
Отказ от прав: трансформеры и вселенные принадлежат создателям и правообладателям.

Старскрим/Саундвейв, G1 по самому первому заказу  _Halle.exe_
Трудно быть заместителем тирана.
Постоянно рядом, постоянно лучшим, блистать острым умом и тактическими способностями. Получать раз за разом в ответ насмешку и непонимание, быть недооцененным, точно нарочно. И доказывать, с криком и выстрелами добиваться положенного себе по заслугам и статусу. Заработать лишь страх и ненависть стоящих ниже и яростный гнев тирана. Который, порой и не понять уже, за что продолжает держать при себе, точно исключительно оп старой памяти. Не знать, как тирану бывает нужна встряска, яркий всплеск и оценка со стороны, пусть и гипертрофированная в свой уже предвзятости.
Трудно быть заместителем тирана.
Видеть, как из брони вон рвется тот, другой, яркий и шумный. Избрать для себя прямо противоположную тактику, но точно так же не добиться ровным счетом ничего. Стать машиной даже среди механоидов, слишком холодной, слишком рассудочной, неэмоциональной. Стать самым верным служителем тирана, молчаливым и неподкупным. И получить в ответ точно такой же страх других и деловитое равнодушие со стороны тирана. Которому нет дела до мотивов и чувств, лишь бы была сделана работа. Не знать, как необходима тирану бывает спокойная логичность и непоколебимая преданность.
Каждый из них хотел быть лучшим после первого, каждый проиграл. Тиран наглядно показал, что и первый и лучший может быть только он. И невозможно уже освободиться, перестать казаться ему и самому себе, перестать действовать по привычной схеме. Слишком далеко зашла и глубоко затянула игра амбиций и просто игра, отступать некуда. Да и не тянет.
Только изредка, оказавшись с вечным противником по несчастью в полутемном зале командного центра, можно показать самого себя. Сидя с тем, другим, спина к спине. Потому что только так можно не опасаться выстрела в спину. Можно молчать или говорить о желаемом, не об ожидаемом к услышанию. Твердо знать – сказанное между ними не будет известно никому более, поскольку никому из них не надо выпускать эти знания. Уж очень качественно каждый из заместителей изображает для другого иллюзию борьбы за место под солнцем внимания тирана. Других тут не надо, только они двое – до конца. И верить в иллюзию до святой убежденности, что когда-нибудь из заместителей останется только один, наидостойнейший. Не просто вечно на надрыве эмоций авиакомандир Старскрим, не просто машина концентрированной логики первый лейтенант Саундвейв, но избранный, чтобы не только на официальных бланках, но на деле быть правой рукой повелителя Мегатрона.

Эйрахнид/Нокаут, ТФП по заказу  Fuckin_Amal
Красный спорткар, остановившийся перед съездом с шоссе, казалось, тяжело вздохнул. Впереди простирался вековой лес и ухабистая грунтовка, раскисшая от недавних проливных дождей. Спорткар издал еще один протяжный звук и элегантно трансформировался. Нехотя ступил в жидкую грязь и побрел вперед, изредка брезгливо подергивая ногами.
О том, что Эйрахнид появилась на Земле, Нокаут узнал от Саундвейва. Совершенно случайно, что вы. Ведь если обязанностью последнего было знать все, то медику полагалось знать все необходимое для сохранения жизни и здоровья остальных десептиконов. По инструкции полагалось. А личные мотивы… Ну а кто безгрешен в этом несовершенном мире? И, тем не менее, знания о фемконе попадали именно в разряд задокументированных по разумению Нокаута. И, шлак, каких трудов ему стоило активировать мост так, чтобы это осталось тайной для связиста. Но результат… О, результат был бы достоит затрат впятеро больших.
Нокаут, выбравшись в более высокую и сухую часть леса, улыбнулся тонко и предвкушающее сам себе. Запустил сканеры на полную мощность и на всякий случай активировал оружие.
- Где ты, моя красавица? - промурлыкал десептикон, плавным крадущимся шагом перемещаясь от дерева к дереву. – Где же, моя стервочка?
Стерва, о да… Но ей это качество шло. В отличие от заместителя командующего Старскрима. Медик хихикнул отвлеченно, дернулся тут же на подозрительный звук, но обнаружил в качестве его источника только непонятное белковое существо.
Кажется, сегодня стерва со зверомодом решила устроить что-то особенное. Опаздывать было не в ее обыкновении. Такая красивая – и такая опасная, смертельно опасная стерва.
Нокаут мечтательно притушил оптику, вспоминая изящные точеные ножки, обманчиво хрупкие наспинные модули и громадные линзы цвета концентрированного энергона. она была почти идеальным десептиконом – не страдающая принципами и проблемами морального выбора, живущая только для себя – и на полную катушку. Берущая от жизни все, что только могла пожелать, и не признающая фразы «тебе это не под силу». Так в свое время Эйрахнид выбрала его в качестве партнера по играм – медик очень не хотел думать, что игрушки. Он, в свою очередь, был совершенно не против этим партнером стать.
Иногда медик размышлял, почему эта вне всякого сомнения умная и сильная искрой фемка, прекрасный боец, не обделенный стратегическими талантами, держится подальше от знаковой верхушки. и находил объяснение только в том, что она не считает постоянную грызню за власть и подковерные интриги интересными для себя. Хотя, пожалуй. с успехом могла бы их проворачивать.
Слишком погрузившись в свои воспоминания и размышления, Нокаут пропустил момент, когда сканеры обнаружили стремительно перемещающийся объект с десептиконскими сигнатурами. А к тому времени, как он достаточно сориентировался, оставалось только уворачиваться. Но медик не стал этого делать, оказавшись распятым крепчайшими синтнитями между древесных стволов мало ни с себя толщиной. Он послушно выронил посох и с предвкушающей улыбкой смотрел, как приближается изящный силуэт в зеркально-черной броне.
- Попался… - с обманчивой ласковостью проговорила Эйрахнид, погладив кончиком когтя бота по щеке. Медик невольно дернулся от почти позабытых и очень ожидаемых ощущений, улыбнулся очаровательно, жадно вглядываясь в оптику цвета концентрированного энергона. Он любил совершенство. Даже если это был совершенный и прекрасный в своем совершенстве маньяк.

Врек-Гар (G1) и Тандеркракер (IDW Онгоинг)
Мыльная опера. По заказу  Skein
Тогда, на Земле, все произошло слишком быстро и неожиданно. Стремительно налетающий темный силуэт Скайварпа, его неразборчивый, неразбираемый вопль, лиловая вспышка телепорта и… И все. собственно. только осталось весьма смутное воспоминание о чудовищном взрыве и ощущение. как рвется, может быть невосстановимо, что-то в обычном состоянии, в привычном течении жизни незаметное и неощущаемое.
Очнулся Тандеркракер в месте, на Землю ничем не похожем. Первое, что он увидел, было почти по-кибертронски темное небо, разве что подернутое сизым из-за редкой и типично техногенной атмосферы. Второе – склоняющаяся явно механоидная рожа в окружении несимметричного покрытого пятнами ржавчины шлема. Сикер, изумленный подобным сочетанием, дернулся подняться, но только со стоном закопошился в груде мелкого неопознаваемого сора. Странная рожа, вместо того, чтобы воспользоваться беспомощностью десептикона, мигнула красной оптикой со смесью озабоченности и озадаченности, исчезая из поля зрения. Почти тут же раздался надсадный звук заведшегося движка наземной драндулетины, приведший сикера в окончательное замешательство.
Дальнейшие события поначалу воспринимались им, как ложные импульсы перегревшегося процессора. Странные обитатели странного места притащили его в свое логово, починили как могли и показали своему предводителю. Который потребовал с сикера совсем уж несуразную, абсурдную и бесполезную плату – рассказать как можно более подробно о себе и том месте, откуда пришелец в буквальном смысле свалился. Стать для вождя интересным собеседником.
Тандеркракер поначалу удивился, потом преисполнился мнительности и хотел было отказать и лететь отсюда, хоть бы для того пришлось применить оружие к своим нечаянным спасителям. И внезапно понял, очень ярко и отчетливо, что лететь-то ему по большому счету некуда. Мегатрон убит, во главе армии встал или Старскрим, вот уж сомнительная радость, или Саундвейв, из которого полководец, как из герметика клинок. Кибертрон уже давно кишит «экспериментальными образцами», что стало со Скайварпом – большой вопрос. Да и как еще он встретит… Земля осталась за людьми и автоботами, а сам он не намерен ни вести войну одного против всех, ни участвовать в дележе власти в знаке. Так что пока самым логичным выходило пойти на контакт с самозваным королем большой космической помойки. Тем более, что вряд ли им и его подчиненными движет что-то кроме банального любопытства дикарей. И сикер остался, не только выплачивая долг рассказами, но и исподволь изучая место, где оказался. вникая и вглядываясь в жизнь его обитателей.
Механоиды, явно кибертронцы по своему происхождению. Какая-то потерянная колония стародавних времен? Не носящие знаков, только очень смутно знающие и о них – и о войне. И, такое ощущение, что вообще лишенные предрассудков. Они не ждали от Тандеркракера ровным счетом ничего, не полагали, что раз десептикон – будет уже по этой причине бездумно жесток. Раз сикер – будет излишне нервно реагировать на все. Они просто принимали пришельца таким, каким он показывал себя, не пытаясь никак влиять. На вопрос, как-то заданный истребителем и сводившимся к тому, как у джанкионов получается так жить, тот самый мусорный король ответил с вечной плутоватой усмешкой из-под вислых усов:
- Мы же такие разные, как зубная паста из серии «Универсум – пятьдесят три»! А менять надо только сгнившие трубы на эбопласт, чтобы не было пото-опа-а.
И удалился, покачивая бедрами и помахивая крестообразной секирой. Истребителю оставалось только гадать, что имел в виду Врек-Гар, когда произносил свой набор фраз из рекламы.
Это были еще две поразительных особенности джанкионов. Они обожали смотреть видеопередачи. Любые, любых народов, рас и видов, любой тематики, на любом языке. Поначалу Тандеркракеру казалось, что любой из мотоциклетных дикарей готов поглощать совершенно любой видеоряд без разбора, но потом оказалось, что какие-то свои предпочтения у каждого имеются. Так, бравый предводитель обожал сериалы, которые почему-то называл «мыльными операми». Для сикера даже название осталось загадкой – там. в отличие от простой оперы, не пели, да и моющие средства упоминали лишь изредка. Другое дело, что после относительного обживания десептикона, Врек-Гар пожелал, чтобы нечаянный гость разделял с ним радость просмотра. Видео, повествующее о мирной, бытовой жизни людей, поначалу показалось истребителю интересным, даже в чем-то поучительным. Но… Оно длилось, длилось и длилось, бесконечное количество серий. С показательными страданиями, с трагедиями на пустом месте, с заламыванием рук там, где можно было бы действовать. Десептикон начал откровенно злиться, а после научился уходить в почти-оффлайн на каждом сеансе, чтобы не расстраивать так искренне радующегося главу Джанкиона.
Правда, загадочным оставалось, где было то мощнейшее оборудование, что позволяло ловить все эти сигналы, и на каких ресурсах оно работало. Ведь почти все свободное время, а его было у жителей планетоида-свалки в избытке, они проводили за просмотром. И для выражения своих мыслей или какого-то бытового общения почти на три четверти использовали в речи фразы из бесконечных передач и фильмов. Почему так, Тандеркракер понять не мог. Джанкионы отнюдь не были глупы, как он полагал изначально. Смекалистые, хитрые и предприимчивые, могущие смастерить много чего буквально из валяющегося под ногами мусора. Иногда сикеру казалось, что эти механоиды постигли в процессе жизни какую-то неведомую истину, проникли в суть самого жизненного процесса – и потому могли позволить себе подобное первобытное беззаботное существование. Но, вместе с тем, безобидными пацифистами джанкионы не являлись. что импонировало десептикону. И, если поединки механоидов-мотоциклов друг с другом явно носили характер тренировочно-ритуальный, не смотря на кажущуюся свирепость и шумовые эффекты, то с нежелательными пришельцами они расправлялись иначе. Быстро, молча и деловито, с помощью дальнобойных пушек, а не всей той ржавой режущей экзотики, что таскали на себе. И на вопрос, почему и зачем были сбиты именно эти челноки, в то время как с другими джанкионы совершенно спокойно торговали, Врек-Гар ответил в кои-то веки серьезно и своими словами:
- Из них вышли бы плохие гости. Они унесли бы наш мир.
Тандеркракер тогда допытываться не стал, зная, что ничего не пояснят, и решать очередной ребус ему придется самому.
И чем больше времени он проводил на Джанкионе, тем больше озадачивался, а не о таком ли месте он мечтал, находясь в самом сердце плавильни межзнаковой войны. Просто здесь… Здесь было все, что он хотел. Был мир, было спокойствие, была безмятежность. Было небо и был энергон. Было, чем заняться, пусть и не мегатроново-глобальных масштабах. Были механоиды. которые ничего не требовали от него. Был собеседник – вислоусый самозваный король с красной лукавой и мудрой оптикой. Который слушал, когда Тандеркракер хотел говорить, и не настаивал на беседе, когда сикеру по каким-то причинам было не до разговоров. И все же что-то неясное, непонятное не давало покоя, не давало прямо, как джанкионам, наслаждаться жизнью, заставляло изредка и тайком тосковать по дням, когда он был одним из лучших истребителей знака. Он никому не говорил о своей тоске, скрывая ее даже от самого себя, давя ее в себе. Но когда-то и чем-то все же выдал ее. По крайней мере, Врек-Гар увидел.
Однажды предводитель мусорщиков выдернул сикера из спокойного оффлайна. Померцал загадочно оптикой, почти упираясь шлемом в шлем своего гостя, и произнес:
- Там, за красным холмом, за седьмой грядой. За линией главного калибра. Твой шанс лежит. Твоя раненая надежда.
- Какой шанс? – недопонял Тандеркракер, судорожно соображая, что вообще могло произойти.
- Шанс вернуться, - улыбка короля стала грустной, пусть он и пропел не своим голосом бодрую прощальную фразу из какого-то дешевого мюзикла. – Чао, крошка, чао, не скучай по мне.
И вышел, оставляя десептикона в полном замешательстве. Когда же сикер выскочил из бункера на поверхность, Врек-Гара видно нигде не было. А искать… Джанкионы умели идеально маскироваться на своем планетоиде, найдешь только если наступишь, и то не всегда. Потому Тандеркракер проговорил смазано в пустоту:
- Я… Я благодарен тебе… За шанс.
Он переступил, ровно в нерешительности, с ноги на ногу, трансформировался и стартовал на пределе скорости к описанному месту, почему-то истово боясь не успеть.
В нужной точке сикер оказался очень быстро. Приземлился на верхушку одной из местных то ли полуразрушенных башен, то ли так причудливо спрессовавшихся гор хлама, и замер в изумлении. Внизу, в своеобразной долине, стоял космический корабль. Исполинский даже по трансформерским меркам, чей создатель явно имел неординарную фантазию. Относительно небольшой центральный отсек, переходящий сзади в помещение более узкое, тонкое, но неимоверно длинное, опутанное снаружи скорее всего опорными или усиливающими конструкциями. С другой стороны от центра – два неправильной формы сфероида, усеянные небольшими блестящими куполами. Под сфероидами шевелились манипуляторы, такое ощущение, что заталкивающие без разбора джанкионский мусор в корабельное нутро.
В целом вся конструкция не выглядела поврежденной или хоть сколько-то потрепанной. интересно, почему тогда «раненая надежда»? Снова просто цитата непонятно откуда, а может намек на то, что эту махину от планетарной поверхности теперь практически не оторвать? Тандеркракер, озадачившись накоротко, стоять и созерцать тем не менее не собирался. Мягко слетев с башни, он отправился на встречу со своими шансом, не понимая, почему предательски екает искра.

Проул/Спрингер, G1 по заказу  Requiem Rodomes
Ремонт – это весело всегда. Со всей грязью, неустроенностью, неудобствами и непредвиденными ситуациями. Ремонт капитальный в таком свете представляет из себя уж совсем неисчерпаемый кладезь настроения бодрого, деловитого и оптимистичного. Особенно ввиду установившегося прочного перемирия между воюющими сторонами.
Проул, постукивая стилосом по колену, пытался вникнуть в только что протянутую Бамблби заявку. Не смотря на работающие на полную мощность логические цепи, понимание так и не приходило, причем виновен в этом явно был желтый разведчик. На которого, стеснительно мнущегося в сторонке, старший офицер наконец посмотрел пронзительно и строго, возвращая датапад.
- Это все необходимо лично тебе?
- Ммммммм, - замотал головой минибот, почему-то смутился и ответил наконец внятно. – Только подзарядная система к платформе. Остальное просил передать Уилджек.
- Тогда передай Уилджеку в ответ, что я приму только оформленное по правилам требование. А не его гениально-непоследовательные заметки на чем попало.
Тактик буквально впихнул инфорамку Бамблби, выслушал его скомканные извинения и проводил взглядом до самой ремблоковой ширмы, что сейчас отгораживала рабочее помещение от общего коридора. Но про себя удовлетворенно отметил, что царивший в документе бардак имел столь простое объяснение. Проул откинулся на неудобную спинку и практически с ностальгией подумал о собственном кабинете, сейчас подвергшемся такой же, как и две трети базы, перепланировке. В данный момент старший офицер ютился в бывшей кладовке, прекратить которую более-менее подходящее для работы помещение неожиданно вызвался Джаз с близнецами-ламборджини. Результат их ударных трудов проявился уже к началу следующего рабочего цикла, и выражался в грамотно установленном портативном терминале, укрепленной на устойчивом основании монументальной бронеплите, что изображала стол, и не менее монументальному трону, сложенному из хранившихся тут же контейнеров с какими-то крайне редко используемыми запчастями. Проул тогда долго и пристально оглядывал свое на время ремонта рабочее место, потом лица с трудом сдерживающих смех шутников. И признал их проказу безобидной и, в общем-то, имеющей право на существование.
Тактик потушил оптику, прислушиваясь к творящемуся снаружи. В основном к завыванию нескольких дрелей на разные голоса, грохоту чего-то явно прямоугольного, которое пытались катить, и неразборчивым голосам только что вспоминаемых братьев. Сосредоточенности оно не прибавляло, тем более что и дело сейчас было нелюбимое. Крайне нужное, потому все так же тщательно и качественно исполняемое, но… Офицер распрямился, переводя не сосредоточенный взгляд на лежащие на столе документы. С началом ремонта он из боевого стратега и аналитика превратился в главного завхоза, когда все, Прайм в том числе, поняли, насколько хорошо у Проула получается направлять, оценивать, систематизировать и планировать распределение рабочей силы и материальных ресурсов.
Ширма с обиженным треском отлетела в сторону, почти опрокинутая сильной рукой. Звук этот отвлек тактика от рассуждений о собственной участи в круговороте ремонта, заставил поднять голову на ворвавшегося. И удивленно приподнять надлинзовые щитки.
- Проул!
От порога с горящей в оптике безудержной радостью завопил Спрингер, ярко-зеленым тайфуном кинувшись к столу с распростертыми объятьями.
- Моя смена еще не закончилась, - вежливо, но непреклонно осадил его так и не вставший из-за бронеплиты Проул, улыбаясь едва одними губами.
- И что? Я к тебе от дальних подступов Ви несся быстрее Блерра!
Трехрежимник все же затормозил и с негодованием упер ладони в бедренные накладки, глядя насуплено из-под шлема.
- Твои личные желания – не повод нарушать распорядок на базе. Они не должны мешать выполнению поставленных задач.
- Ах мои?! – искренне возмутился штурмовик, делая еще шаг вперед и пытаясь углядеть истинные настроения тактика в его оптике. – А как же твои желания?
- Мои желания заключаются в стремлении оказаться с тобой в более подходящей для личных бесед обстановке. Но они будут реализованы в мое свободное время, - Проул остался корректен в выражениях, но улыбка его стала теплее и искреннее. Спрингер, тяжело выдувши воздух из вентсистемы, с негодующим щелчком выщелкнул лопасти летающего режима и мерзко зазвякал ими, разведенными почти параллельно полу, выражая невербально все, что думает по поводу одного черно-белого офицера, его трудоголизма и его манеры выражать свои мысли. К которым он с трудом, но привыкал, участь слышать истинный смысл в официальной донельзя форме.
- За нецензурную лексику в присутствии высшего командования, офицер Спрингер, вы можете получить внеочередное дежурство.
- Да где я…? – трехрежимник откровенно изумился, не смоневающийся во многих талантах тактика, но как-то раньше не предполагавший за ним знание языка жестов винтокрылых модов.
- Вот здесь, - подтвердил догадку Проул, перегнувшийся через стол и постучавший наконечником стилоса по лопасти. – Но, поскольку на общекибертронском вы не выразились, я полагаю, можно ограничить устным предупреждением.
- Я безмерно рад, - буркнул трехрежимник, пряча лопасти обратно в специально для них сконструированный на спине субкарман. – И, ладно, я все понял. Два вопроса. Сколько у тебя еще этой смены осталось и чем мне-то заняться?
- Три цикла. А заняться…
Проул окинул взором стол, выцепил стопку отложенных на самый последний момент неправильно написанных заявок, прошений, квитанций и прочей мелкоканцелярской документации. Пододвинул ее к краю стола, выбрал из своих личных датападов один и протянул Спрингеру.
- Здесь образцы заполнения. Здесь, - он положил ладонь на стопку. – То, что надо переоформить. Выполняйте, офицер ударно-штурмовой группы.
Спрингер состроил страдальческую физиономию, прекрасно понимая, что никакого действия на тактика она не возымеет. Сгреб все и огляделся, ища, куда бы пристроиться. Посадочных мест, способных вместить могучего штурмовика наблюдалось прискорбно мало, так что он на свой страх и риск уселся на нижнюю ступеньку «трона», и к удивлению не услышал ничего в духе «сюда же еще придут, как можно». Только по высокому гребню шлема прошлись легким жестом одобрения – или, ну можно же понадеяться, выражением чувств более личных, пальцы Проула. Трехрежимник, успешно сдержавши порыв привалиться спиной к ноге старшего офицера, включил первую попавшуюся инфорамку и печально уставился на ее содержимое.
Три цикла. Еще целых три цикла. Спрингер покосился наверх, стиснул дентопластины и погрузился в работу.