Оригинальное название: "Transformers: Juxtaposition"
автор: Vaeru
переводчик: Страж
бета: Kazuya H.
Разрешение на перевод получено.
Пролог.
Главы 1 - 10.
Глава 11.
Глава 12.
Глава 13.
Глава 14.
Глава 15.
Глава 16.
Глава 17.Глава 17. ДИАЛОГИ
Жизнь каждого человека состоит из череды диалогов.
Дебора Таннен
— А для чего он?
Светящиеся голубые глаза взглянули на нее, и Эвилин внезапно пожалела о своем неуместном вопросе.
Ага. Теперь я знаю, что чувствует кошка, запрыгнувшая на стол посреди обеда.
Плохая кошка. Брысь.
— Ключ? — переспросил Оптимус Прайм. К ее облегчению, он явно не сердился, что его прервали, и Эвилин, краснея, кивнула.
— Он важен, — сказала она. — Настолько, что вы сражаетесь за него.
— Да, — ответил сине-красный мех. — Очень важен.
Рэд Алерт, нахмурившись, вмешался:
— У нас есть время объяснять сотворение кибертронцев... гражданскому?
— Мы глубоко в космосе, Рэд, — ответил Джаз. — Ты куда-то торопишься?
Рэд Алерт сощурился на черно-белого меха:
— У нас совещание по поводу возможного нападения десептиконского флота, который висит на нашем ионном следе, и ты собираешься читать подробную лекцию белковому?
— Я сомневаюсь, — сухо вставил Рэтчет, — что у них внезапно появятся революционно новые двигатели, которые перенесут их к нашим соплам за несколько бриймов. Оптимус, можно мне?
— Конечно, Рэтчет. Думаю, ты в этом эксперт.
— Есть два пути создания кибертронца, — начал объяснение медик, обратившись к Эвилин. — Первый — через протоформы: при необходимости серийные стандартные корпуса мало-помалу изменяются и совершенствуются в соответствии с базовым программированием меха. Второй путь — специализированное изготовление. Мех или команда мехов конструируют и создают корпус согласно индивидуальным спецификациям. Такой корпус более надежен, чем протоформа. В обоих случаях нужна искра, чтобы оживить тело, — Рэтчет искоса поглядел на нее, словно бы хотел убедиться, все ли ей понятно. Остальные сидящие за столом как будто совсем не интересовались разговором.
— На Кибертроне есть компьютер... возможно слово «компьютер» здесь не подходит. Вектор Сигма разумен и гораздо старше любого знакомого мне меха, хотя я все равно не стал бы называть его «он», — Рэтчет как будто на мгновение задумался. — В общем, оно создает искры. Однако для доступа к Вектору Сигме нужен Ключ.
Эвилин взглянула на искореженную золотую сферу, которая лежала на столе перед Джазом.
— Их было пять, — сказал медик. — Два пропали во время войны. Три у десептиконов... и автоботам удалось один выкрасть. Вот этот.
— Разве его нельзя починить? — нахмурилась она.
Несколько мехов, включая Сайдсвайпа, издали низкий насмешливый звук, и у Эвилин создалось впечатление, что она только что задала очень глупый вопрос.
— Ключи... они бесценны, — сказал Рэтчет. — Они содержат форм-энергетический код, который позволяет хранить и переносить искры из Вектора Сигмы в готовый корпус. Наша наука, хоть и может прочитать и расшифровать этот код, не способна его дублировать. Если Ключ поврежден, ничего нельзя поделать.
* * *
Знаешь, думаю, когда Рэтчет попросил Санстрикера подвезти нас, он имел в виду «подвезти обратно в медотсек».
– Да ладно, это же мой брат. Я с ним так и не пообщался толком! –
Ты ноешь хуже моей племянницы, я тебе говорила?
– Постоянно говоришь. –
Контроль над телом был у Сайдсвайпа, и он, свесив ноги вниз, устроил их на краю небольшого столика в каюте Санстрикера.
Если мы упадем, ему лучше бы нас поймать, предупредила она.
– Не дрейфь. Мы здесь, возможно, в большей безопасности, чем в этом твоем обожаемом шлаковом медотсеке. –
А мне бы хотелось, чтобы рядом хоть кто-то знал, что нужно делать, если я вдруг рухну и начну синеть.
– Ты заранее знаешь, что через час это случится? –
Боже упаси.
– Тогда цыц. Я разговариваю. –
— У тебя по-прежнему все нормально, Санни?
— Скучно до замыкания процессора, — последовал угрюмый ответ. Желтый мех слегка подвинулся, переместившись ближе к краю своей платформы. — Работа, заправка, подзарядка. Работа, заправка, подзарядка. Хуже, чем на шахтах.
— По крайней мере, тут от нас никому не замыкает электроконтуры.
— Пока — да.
— ...и почему я зову тебя «Солнышко»? Серьезно, нам надо сменить тебе имя. Может быть, Стормстрикер? Или Глумбрингер. Погоди-ка, погоди-ка... Придумал. Пол-пустого-куба. Усекаешь, а?
— Заткнись, шлакодел.
— Тебе надо чаще бывать в кают-компании. Большинство ребят здесь ничего так. Конечно, не хотелось бы дежурить вместе с Гирсом или Хаффером, но все равно, это славный отряд.
— После Аксис Небьюлон любой отряд покажется славным.
— Эй, я же серьезно. Ты слышал хоть что-нибудь на том совещании? Они вменяемые. Они опытные. Они компетентные. Разве не так?
Желтый мех издал тихое уклончивое ворчание.
— После того, как все уладится, я был бы не против остаться. А ты?
— Мне все равно.
* * *
— Ты расстроена чем-то?
Эвилин посмотрела на медика и снова вернулась к своему скорбному труду — стирке одежды. Макнув футболку со штанами в куб с водой, она продолжила тереть их, пока не заболели руки.
— Почему ты спрашиваешь?
Бело-красный мех нахмурился на нее.
— Ты стала проводить больше времени одна. Ты общаешься с Уиллджеком и остальными, но игнорируешь меня, если только я не обращаюсь к тебе напрямую. Ты перестала разбирать запчасти или исследовать шкафы, пока я в медотсеке. Твой пульс и давление повышаются в моем присутствии... Я могу продолжить. Я тебя как-то обидел?
Эвилин выжала штаны и снова швырнула их в куб, расплескав воду.
— Хм.
Светящиеся голубые глаза сощурились.
— Это такое слово?
— Я... слегка... раздражена, — Эвилин аккуратно взвешивала свои слова.
— А. Надеюсь, твой уровень гормонов не скачет опять?
Голос захихикал, а Эвилин покраснела, одновременно пытаясь не ухмыляться — медик, казалось, был слегка напуган, что придется иметь дело с очередным ее «циклом».
— Нет. Мои гормоны в полном порядке, спасибо.
– Твои гормоны никогда не бывают в порядке. –
А галерку вообще не спрашивали.
— Но ты раздражена.
— Слегка, — она методично мяла мокрую материю, с тоской вспоминая прачечную в подвале своего дома.
— И чем же?
Эвилин раздраженно бросила штаны дрейфовать ко дну куба и, устало сложив на коленях мокрые руки, уставилась на хмурящегося медика.
— Знаешь, у нас на планете тоже есть врачи. Я даже посещала нескольких. И, честно говоря, я никогда не думала, что они будут приветствовать пациентов реанимации ударом по голове.
Голубые глаза расширились.
— Ты из-за этого расстроилась? Все с ним в порядке. И он, если на то пошло, заслужил это за свою шлаковую глупость.
— Ты оставил вмятину.
Мех пренебрежительно отмахнулся.
— Его ремонтные системы поправят все за орн.
— Это не... погоди, — Эвилин запнулась. — Погоди. Поправят? Как это — «поправят»?
— А так, что его внутренние ремонтные системы без проблем могут справиться с небольшими вмятинами. Как, по-твоему, мы смогли бы выжить, если бы нам надо было обращаться в ремонтные мастерские из-за каждой царапины?
— Ну, откровенно говоря, я привыкла, что вмятина остается вмятиной до тех пор, пока кто-нибудь не выправит ее! — Эвилин вздохнула и потерла висок. — Мне и в самом деле надо получше вас изучить.
— Как-нибудь расскажу тебе о кибертронской анатомии.
— Спаси... Нет! Не меняй тему! — она зыркнула на бело-красного меха. — Серьезно, ты со всеми своими пациентами так обращаешься?
— Серьезно? Со всеми.
— Но это ужасно!
— Эвилин, я уже очень, очень, очень давно занимаюсь медициной. Я сталкивался со многими мехами, и очень часто получалось так, что большинства ранений можно было избежать, если бы у этих мехов логики было хоть на микрочип. Если небольшой удар по кранальному блоку научит их не глупить в следующий раз, то именно это я им пропишу.
— Извини, но семейным доктором я тебя не выберу.
* * *
Щеголяя вмятиной размером с баскетбольный мяч на шлеме, Блюстрик заглянул в кают-компанию так, словно отчаянно не желал быть замеченным. Эвилин сочувственно потрепала его по руке.
— Привет, Блю! — позвал Джаз. — Хэтчет и в самом деле навел тебе красоту, а?
Все повернулись к дверям, светящиеся голубые глаза уставились на серую фигуру стрелка. Негромкий хор голосов перерос в шумные приветствия, то тут, то там раздавались дружеские подколки. Сбоку появился большой черный мех и протянул Блюстрику куб энергона.
— Спасибо, Трейлбрекер, — Блюстрик принял куб с застенчивой улыбкой.
— Рад видеть, что Док выпустил тебя в целости, малыш, — мех дружески хлопнул стрелка по плечу, заставив Эвилин схватиться за палец Блюстрика, чтобы удержаться на своем насесте, когда рука стрелка содрогнулась. — Присоединяйся. Мы с Джазом заняли местечко.
Блюстрик прошел следом за черным мехом к месту, где уже сидел Джаз. Устроив Эвилин на столе, он сел, а Трейлбрекер отправился к раздатчику за еще один кубом.
— Ты нормально, Блю? — спросил Джаз. — Давненько я не видел, чтобы Айронхайд так бесился из-за пленника.
— Ох, Джаз, сам не знаю, о чем я думал. Глупо получилось. Рэтчет уже наорал на меня.
— Ты заставил его поволноваться, — искренне ответил черно-белый мех. — Ты многих заставил поволноваться. А наорать — это способ Дока показать, что он рад, что ты в порядке.
— Или дать затрещину, — пробормотала Эвилин.
— Ну, начнем с того, что мы и так не совсем нормальное сборище, — улыбнулся ей Джаз. — У Проула есть теория — только не говори никому, что я рассказал, ладно? Так вот, у него есть теория, что можно измерить степень беспокойства Дока по глубине и объему вмятины.
Эвилин вопросительно осмотрела повреждение. Джаз вдумчиво нахмурился. Блюстрик, казалось, сомневался.
— Серьезно, — сказал Джаз, — но не смертельно. Помнишь ту вмятину, что заработал Айронхайд после стычки в системе Лийирк?
— Было очень впечатляюще, — ответил Трейлбрекер, занимая пустое сидение. — Как будто кто-то уронил ему на голову минибота.
Блюстрик выдавил несмелую улыбку.
— Да, это было довольно смешно, — признал он.
— Точняк, — сказал Джаз.
Все за столом рассмеялись и зарокотали. Эвилин с радостью заметила, что крылоподобные панели за спиной у стрелка, прежде грустно поникшие, мало-помалу начали принимать нормальное стоячее положение.
Радостный настрой оборвал сварливый голос, перекрывший путаницу разговоров.
— Открыть камеру деса из-за пары искр? Спаркство из кормы не выветрилось?
Блюстрика дернуло. Эвилин уставилась на говорившего сине-красного минибота, что сидел за соседним столом. На языке Эвилин уже вертелось несколько подходящих выражений, но ее опередил серебристо-желто-зеленый минибот, сидящий рядом с сине-красным, заговорив сильным зычным басом:
— Выключи вокалайзер, Гирс, или его выключу я. Блюстрик поступил как подобает любому порядочному меху.
— Как? Выпустил бедненького деса из страшной камеры? Ага, Браун, каждый поступил бы так же.
— Я сказал, замолкни, Гирс.
Спинные панели Блюстика заметно поникли. Он отставил свой энергоновый куб.
— Думаю, я просто пойду к себе, — сказал стрелок. — Спасибо, ребята.
— Всегда пожалуйста, Блю, — ухмылка Джаза потускнела. — Рад видеть, что ты нормалек.
— Хоть ты и оплошал, малыш, — сказал Трейлбрекер, — но на борту такое со всеми бывало, запомни это.
— Спасибо, Трейлбрекер. Увидимся, — стрелок поднялся на ноги, и Эвилин сделала то же самое.
— Ты не против, если я присоединюсь?
— Конечно, нет, — слабо улыбнулся серый мех.
* * *
Усевшись на край платформы в своей каюте, Блюстрик печально потер вмятину сбоку шлема. Сидя на небольшом столике у стены, Эвилин поморщилась и сочувственно коснулась собственной головы.
— Это больно? — спросила она. — Было довольно... звонко. Очень звонко.
— О, нет, конечно, — застенчиво улыбнулся стрелок. — Рэтчет не навредил бы мне.
— По звуку не скажешь.
Ее до того напугало это «бац!», когда кулак Рэтчета опустился на шлем Блюстрика, что она чуть не свалилась со своего насеста на краю стола. Последовавшая тирада (— И если ты еще хоть раз сотворишь такую же дурь, Праймус свидетель, я привинчу тебя к платформе до Третьей Золотой Эры!) оглушила, заставив заткнуть уши, чтобы хоть как-то уберечь их от пронзительных воплей.
Стрелок смущенно хихикнул.
— Э... Как сказал Джаз, так он показывает, что беспокоится о нас.
— Ага, — фыркнула Эвилин, — именно так начинается домашнее насилие.
— Что начинается?
— Ох... проехали, — уныло надулась она.
– Ну ты и разворчалась. –
Эвилин молча закипела.
Ты видел его лицо? Он был так сбит с толку, когда проснулся... потом увидел Рэтчета с Уиллджеком, и только начал успокаиваться, как вдруг шмяк!
Бедный Блю. Это все равно, что пнуть щенка.
Голос замолчал на секунду.
– Ты такая... Подскажи. Что за слово используют люди? Обладательная? Ревнивая? –
О чем ты там бормочешь?
– Ты ведешь себя покровительственно. –
Эвилин мигнула, жестом показав Блюстрику не вмешиваться.
Как-как я себя веду?
– Как создатель с новым спарком. –
От неожиданности у нее отвалилась челюсть.
О боже. Я веду себя по-матерински.
– Точно! возликовал голос. Это именно то слово! –
Глава 18.
Глава 18. ГЕНИАЛЬНОСТЬ
Ван Хелсинг: Ты гений!
Карл: Я гений с доступом к нестабильным реактивам!
Ван Хелсинг
Когда свет в кают-компании притух до тускло-желтого, сердце Эвилин словно бы попыталось выпрыгнуть через горло. Не понимая, что не так, она лихорадочно заозиралась, но те редкие мехи, что сидели в кают-компании, лишь лениво огляделись и вернулись к своим разговорам.
Эвилин открыла было рот, подыскивая слова.
— Я... э-э-э, Джаз?
— Да? — черно-белый мех склонил голову, его извечная ухмылка как будто поувяла.
— Это... Ну, наверно, это дурацкий вопрос. Когда освещение изменяется, разве это не означает, что вы, ребята, должны... ну... что-то предпринять?
— А-а-а, это? — мех оглянулся. — Не. Это тока означает, что уровень боевой готовности повысился.
— Извини, но когда в прошлый раз это произошло… — она безуспешно попыталась не смотреть на Блюстрика, — было гораздо больше... движения.
— Ну, тогда сигнал общекорабельной тревоги был передан нам на личные коммы. В таких случаях все должны занять посты согласно боевому расписанию.
— А, — Эвилин немного расслабилась и привалилась плечом к пустому кубу из-под энергона. — Логично. Но почему уровень боеготовности повысился?
— Тэёну 8 уже близко. Мы только что вошли в туманность.
— Туманность? — переспросила Эвилин.
Он что, в загадки играет?
– Наверно, это профессиональное, – внес лепту голос.
— Разве тебе никто не рассказал? — спросил Блюстрик. — Колония спрятана внутри туманности. В шахтах много энергоновой руды, но вокруг масса обломков, и поэтому шахты скрыты от сенсоров. Их собственные сенсоры тоже плохо работают, так же, как и наши, когда окажемся внутри туманности.
— Но это же опасно! — заметила Эвилин.
— Ага, — согласился Джаз.
— А еще мы не можем идти на полном ходу, — добавил Блюстрик. — Слишком много обломков. Метеллус просто разобьется.
Эвилин не претендовала на звание гроссмейстера, она вообще лишь поверхностно представляла себе шахматы, но в свое время прорешала достаточно алгебраических задачек про поезда, станции и разные скорости и не была глупа.
— Десептиконы нас нагонят, — заметила она.
— Ну, фору мы точняк потеряем. Но они тож притормозят, — Джаз ухмыльнулся Эвилин. — Не боись! Проул знает, что делает.
Живот Эвилин повело. Она хмуро уперла взгляд в истертую поверхность стола. Меня это бесит, сообщила она голосу.
– Что именно? Огласи весь список, пожалуйста. –
Я слепа, подумала Эвилин. Терпеть этого не могу. Словно бы мне снова шесть лет, и я сижу у себя в комнате, прислушиваясь, как взрослые ругаются внизу. Я знаю, что что-то не так, но будь я проклята, если знаю, что именно.
– Это точно, с готовностью ответил голос. Ты застряла в дальнем космосе среди «гигантских инопланетных роботов». В твоей голове сижу я и останусь тут до тех пор, пока мы не вернемся на Землю, и Док Хэтчет не соберет меня обратно. И, конечно же, мы можем вообще не вернуться на Землю, потому, что за нами увязался так называемый «флот десептиконов», который с юникроновским упорством намерен разнести нас на субатомные частицы. Думаю... –
— Ты придурок! — задохнулась возмущением Эвилин.
– А чего такого? Ты же сама сказала, что хотела бы знать, в чем проблема. –
— Но это не значит, что ты должен слушать все подряд! Ты!.. Это же!.. Нельзя пинать упавшего, Сайдсвайп! Да что с тобой такое?!
— Все нормально, Эви?
Эвилин, зардевшись, краем глаза покосилась на черно-белого меха.
— Все просто замечательно, — ответила она сквозь зубы.
– Я всего лишь... –
Заткнись.
— Вообще-то я тут подумала, — сказала Эвилин, — что мне пора обратно в лазарет.
— Быстро ты, — заметил Блюстрик. — Обычно ты проводишь здесь около полуджоора. Ты себя нормально чувствуешь? Если у тебя системы сбоят, тебе надо бы поговорить с Рэтчетом.
— Спасибо, Блюстрик, но сейчас все, что мне нужно — перекусить и подремать, — улыбнулась стрелку Эвилин.
Блюстрик прищурил глаз в замешательстве. Эвилин придавила смешок и перефразировала:
— Немного топлива и перезарядки.
— О. Хорошо. Я тебя отнесу.
Стрелок оперся ладонями о стол, вставая, и тут все помещение дернулось и задрожало под аккомпанемент приглушенного ба-бах. Вокруг раздались возмущенные голоса. Эвилин взвизгнула от неожиданности, крепко стукнувшись затылком о стенку куба за спиной, в глазах заплясали белые искры.
— О-о-ой,.. — она крепко ухватилась за ушибленную голову и зажмурилась.
Громыхание стихло, и Эвилин осторожно открыла один глаз. Все мехи вскочили на ноги, а их глаза знакомо мерцали.
— Что это было? — спросила она, потирая затылок. Ох, ну и шишка же завтра вскочит.
– Это не нападение, заметил голос. Никто не тронулся с места. –
Я заметила.
Из-за некоторых столов послышалось глухое ворчание, и мехи принялись усаживаться обратно, кое-кто направился к энергоновым раздатчикам за новыми порциями взамен разлитых в неразберихе.
Джаз и Блюстрик переглянулись и дружно пропели:
— Уиллджек.
* * *
Лаборатория Уиллджека находилась недалеко от лазарета, всего через несколько помещений, Блюстрик обычно проходил мимо нее, когда возвращал Эвилин после визитов в кают-компанию. Эвилин с трудом распознала этот коридор. Джаз тихо присвистнул из-за спины Блюстрика: должно быть, эту манеру он подхватил на Земле.
Эвилин зажала рот и нос руками, щурясь сквозь клубы едкого серого дыма, заполнившего коридор. Несколько стенных панелей выгнуло внутрь коридора, Эвилин даже представить не могла, какой силы должен был быть взрыв, чтобы сотворить подобное.
Через открытые двери лаборатории (которые, похоже, еще не скоро смогут закрыться, судя по тому, как их знатно выдавило наружу), доносилась знакомая тирада разъяренного медика.
— Шлаков глючий сын, Уиллджек, что, в топку, ты удумал? Ты вообще думал? Пожалуй, стоит проверить твои логические цепи, когда буду чинить тебе краниальный блок, потому что, Праймус мне свидетель, это была самая большая глупость, которую ты выкинул с того момента, как ты объявился на борту! — слово «глупость» было подчеркнуто очень неприятно звучащим бамс!
— Но Рэтчет...
— Никаких «но»! Тестировать новый прибор на нестабильном и неиспытанном химическом источнике, одному, не поставив в известность никого, это... это...
— Неблагоразумно? — раздался ровный невыразительный голос Проула.
— Если ничего умнее не придумал, то тебя я тоже отрехтую! — огрызнулся медик.
Блюстрик выглянул из-за угла, прижав Эвилин к груди. Оба издали изумленный звук (Эвилин — приглушенно ахнула, Блюстрик — тихо зашипел), когда разглядели сквозь постепенно рассеивающийся дым развалины бывшей лаборатории.
— Шла-а-а-ак, Джек, ты реально взял новую высоту, — протянул Джаз. Черно-белый мех оперся о дверной косяк и заглянул через крыло-панель стрелка. — Трудно представить, как теперь вызверится Мет, ты ведь в курсе, да?
Сидевший у дальней стены Уиллджек слабо помахал им уцелевшей рукой, и тут же получил по ней от Рэтчета, занимавшегося мешаниной из порванных проводов и шлангов, залитой розовой и голубой жидкостью, в которую превратилось другое плечо исследователя. Проул стоял рядом и нехорошо хмурился, чопорно вздернув крылья-панели.
— Уиллджек, ты как? — спросил Блюстрик. — В этот раз достало аж до кают-компании!
— И не только, — добавил Проул.
Ладони оказались не очень хорошей защитой, и Эвилин старалась дышать пореже, чтобы как можно меньше наглотаться дыма. Глаза слезились, в горле першило.
Ну, тут искр нет, подумала она.
– Док, похоже, первым делом запаял провода, ответил голос. Но он двигается и говорит. Это, определенно, хороший признак. –
Но немного тревожит его рука, точнее, ее отсутствие.
– Ну да, с ней придется повозиться. Особенно если не хватает запчастей, как жаловался Рэтчет. Но все равно ничего страшного! – закончил голос оптимистически.
— Со мной все будет нормально, — ответил исследователь, один из голосовых индикаторов радостно замерцал. — Просто небольшой сбой.
Рэтчет издал невнятный яростный звук, весьма похожий на тот, что издавал папин грузовик, когда Эвилин впервые попыталась переключить на нем передачу, и влепил Уиллджеку по затылку первым попавшимся под руку инструментом.
— Небольшой?!
— Рэтчет... — начал было Проул.
Медик издал еще один скрежещущий звук, а его глаза вспыхнули почти белым.
— Прошу разрешения приварить его к медплатформе до тех пор, пока не покинем опасную территорию!
— В просьбе отказано.
Джаз просочился мимо Блюстрика, с легкостью прошелся почти неслышной поступью через покореженные обломки, остановился за плечом Проула и уставился на медика с инженером, ухмыляясь так, словно ничего веселей с ним не случалось.
— Что тут произошло, Проулер?
– Проулер? – спросил голос недоверчиво.
Эвилин уставилась на парочку. Может быть, это прозвище?
— Полагаю, это новый сенсор, — ответил бело-черный мех, дернув панелями-крыльями. — Уиллджек как-то упоминал о возможности модифицировать наши сенсоры, чтобы видеть сквозь туманность. Прототип же...
— Заглючил? — предложил Рэтчет.
— С небольшой модификацией должно заработать! — возмутился Уиллджек, вскинув работающую руку. — Сенсоры, определяющие изменение гравитации, а не массы, возможно, смогут видеть в туманности гораздо дальше!..
— Сиди смирно! — рявкнул медик, снова прихлопнув поднятую руку обратно. — Дай все запаять, и потом сразу же в лазарет! И посмотрим еще, выпишу я ли тебя на протяжении следующего ворна!
— Да что с тобой такое, что ты бьешь своих пациентов? — негодующе спросила Эвилин и, вдохнув дыма, тут же об этом пожалела. Во рту появился вкус копоти и озона, она закашлялась, и снова зажала рот.
— Эвилин! — Рэтчет обернулся к двери, распахнув глаза. — Блюстрик, убери ее отсюда! Неизвестно, что это за дым!
Заливаясь слезами, Эвилин нахмурилась и собралась было возмутиться, но Блюстрик с рвением выполнил приказ, и они уже поспешно двигались дальше по коридору в лазарет. Вокалайзер стрелка выдавал звуки в три раза быстрее, чем обычно, и Эвилин понадобилось какое-то время, чтобы начать понимать его встревоженный лепет.
— ...нормально, верно? Если бы я знал, я бы пошел другой дорогой. Мне жаль. Мне так жаль, Эвилин. Ты в порядке? Тебе это не навредило ведь? Рэтчет точно меня убьет...
Эвилин сделала слабый успокаивающий жест рукой, который остался без внимания, и попыталась побороть раздражающую щекотку в горле и слегка прокашляться. Они зашли в лазарет, Блюстрик напрямик направился в ее комнату и аккуратно расположил ее поверх сложенных полотенец, которыми была выстлана ее кровать. Голубые глаза чересчур приблизились, когда Эвилин отдышалась.
— Блюстрик, со мной все хорошо, — она вытерла глаза, сморгнув остатки рези от дыма. — Боже правый, в Атланте бывает и похуже с воздухом. Правда, все нормально.
— Точно?
У него крылья дергаются, заметила с интересом Эвилин. Интересно, он об этом знает?
— Конечно, уверена, — ответила она и успокаивающе улыбнулась. — Чтобы навредить мне, нужно что-то посерьезней дыма.
* * *
— Так долго? — недоверчиво спросил Уиллджек.
Рэтчет оторвался от прилаживания странного гибкого металла поверх открытого отверстия, куда у Уиллджека крепилась рука, и осуждающе уставился на инженера.
— А я тебе говорил, что у меня нет запчастей! Детали для нормального восстановления сервоприводов и электросхем... Ты хоть представляешь, как быстро они заканчиваются? Лучшее, что я сейчас могу сделать — примитивный захват, и даже на него уйдет несколько орнов.
— Орнов?.. — увял Уиллджек.
Устроившись на краю соседнего стола, Эвилин сочувственно потерла собственную руку. Бедный Джек.
— И не смотри на меня так, — проворчал Рэтчет. — Ты сам виноват, что проводил такое испытание без должной подготовки.
— Оно лежало у меня в лаборатории чуть ли не с дециворн, — запротестовал Уиллджек. — Я просто... просто не мог это протестировать, пока мы не попали в подходящую туманность.
— И ты решил испытывать это именно тогда, когда у нас второй уровень боеготовности и с брийма на брийм должно начаться сражение? — оптика Рэтчета опасно побледнела.
— Но это помогло бы нам засечь любой корабль десептиконов, пытающийся приблизиться под прикрытием туманности.
— Чудесная теория, и я обязательно помог бы после того, как мы пополнили наши запасы, — одна из рук Рэтчета сменилась сварочным аппаратом, и он принялся приваривать заплатку поверх открытого сустава. — Граппл и Хойст очень недовольны ремонтом, который ты обеспечил им в коридоре, не говоря уже о лаборатории. И на твоем месте, я бы следил за дверями.
Эвилин нахмурилась. Причем тут двери?
— Я так и думал, — Уиллджек уныло кивнул. — Я постараюсь помочь с ремонтом.
— Э нет, даже не думай, — Рэтчет закончил сварку и сменил инструмент на свою обычную кисть. — Ты на больничном до дальнейших распоряжений. Единственное помещение, куда ты отсюда выйдешь — твоя каюта.
— Но как же…
— Ты. Идешь. Подзаряжаться, — указал на дверь Рэтчет.
Уиллджек издал тихий рокот и слез с края стола.
— Бесполезно взывать к твоему разуму, Рэтчет.
— Я вполне благоразумен, — обиженно вскинулся медик. — Разве я не убедил Проула отложить беседу с тобой на потом и подождать, когда ты подзарядишься?
— Вот уж жду не дождусь, — несчастно ответил Уиллджек и нетвердой походкой направился к двери, пошатываясь из-за отсутствия руки.
— Надеюсь, тебе лучше, Уиллджек, — окликнула его вдогонку Эвилин. Утешение было довольно жалкое, но инженер все равно улыбнулся ей: глаза довольно сощурились, а световые панели засветились нежно-голубым.
— Спасибо, Эвилин.
Дверь немного неохотно откатилась в сторону, и инженер шагнул наружу. Как только Уиллджек прошел через проем, дверь скользнула обратно гораздо быстрее, чем когда-либо видела Эвилин, с громким лязгом прищемив инженеру пятку. С той стороны двери послышался приглушенный вопль.
Рэтчет фыркнул про себя и принялся убираться на столе. Эвилин с изумлением разглядывала блестящую серебристую дверь.
И что это было?
Голос лишь рассмеялся.
Глава 19.
Глава 19. ОПАСНОСТЬ
О лоцман, ночь страшна
Опасно на глубинах.
"Лоцман" Томас Хайнс Бейли
— Что... — Рэтчет притормозил в дверях лазарета и сузил глаза, разглядывая представшую перед ним картину. — Что вы делаете?
Эвилин с Уиллджеком переглянулись. Уиллджек зарокотал, а Эвилин захихикала и продолжила передвигать плоские серебристые гайки по листу металла размером с хорошую комнату, расчерченному на квадраты. На нем словно две армии выстроились ряды серебристых гаек и черных уплотнителей.
— Го, — Эвилин все еще улыбалась.
— Что? — осторожное любопытство в голосе Рэтчета превратилось в опасное раздражение.
— Го, — повторил Уиллджек, взял из небольшой кучки сбоку один уплотнитель и задумчиво уставился на лист.
— Позвольте напомнить вам, что это лазарет, а я — главврач. Если кто-то и смеет ржать надо мной, то это, ржавчина вас задери, точно не вы двое.
Голос зафыркал, и Эвилин рассмеялась.
— Да нет же, — она проследила, как Уиллджек, закончив размышлять, положил уплотнитель на лист. — Это игра такая, называется «го».
— Так значит, вы тут в игры играете, причем моими медикаментами? — бело-красный мех приблизился к столу и уставился на доску.
— Ну, поскольку Джек на больничном, чем ему еще заниматься? — Эвилин подобрала очередную гайку размером с хороший грейпфрут и принялась изучать комбинацию. — А поскольку все остальные «настраиваются», как Сайдсвайп назвал подготовку к сражению, чем еще заниматься мне?
— И вы стащили запчасти, чтобы поиграть, — внутренние системы медика взвыли.
— Ага, — Эвилин осторожно прошла по доске и выложила свою фишку. — Я бы научила его играть в шашки, но там надо двигать фишки, так что мне пришлось бы их пинать. А для шахмат нужно много разных фигур, — улыбнулась она Рэтчету. — Мы уже пробовали играть в крестики-нолики, но... В общем, это не та игра, в которую можно играть с ходячим говорящим компьютером.
– Не та игра, в которую можно играть с тем, у кого процессор мощнее этих уплотнителей. –
— Ладно, — красно-белый мех беспардонно уставился на нее, а потом его системы издали громких вздох; он развернулся и направился к кабинету. — Когда закончите, сложите все откуда взяли.
— Конечно, — ответил Уиллджек и сделал очередной ход. — Эвилин... а каким конкретно образом тут выигрывают?
— Когда не остается места для ходов, подсчитывают фишки.
— А-а. Пойду еще уплотнителей возьму.
Рэтчет появился в дверях кабинета с небольшой стопкой серебристых датападов в руках.
— Надеюсь, если я оставлю на полджоора лазарет, вы не перевернете тут все вверх дном?
— Проул уже организовал доставку запчастей? — спросил Уиллджек.
— Поставку? — заинтересовалась Эвилин. — Мы уже на базе?
Мехи переглянулись.
— Уже джоор как мы легли на орбиту планетоида, — ответил медик.
— Так мы торчим на месте уже целых шесть часов?
— Мы не торчим на месте, мы же на орбите, — возразил Уиллджек. — Это контролируемое падение вокруг объекта, достаточно большого, чтобы иметь подходящую гравитационную...
— Я знаю, что такое орбита, Уиллджек, — прервала его Эвилин. — Я к тому, что у десептиконов было целых шесть часов, чтобы нагнать нас? Как сильно мы оторвались от них?
— У нас около джоора до тех пор, как они попадут в зону действия наших сенсоров, — ответил Рэтчет, — поэтому нам с Грэпплом нужно отправить челнок за запчастями именно сейчас, пока еще есть время.
— О.
Только шесть часов... до...
Боже.
– Тебе стоит подзарядиться, пока есть время, сказал голос. Никто не знает, как долго продлится сражение. Уверяю тебя, все, кто в увольнительной, именно этим и займутся, как закончат с настройкой. –
Мысли Эвилин, словно маленькая нервная собачка, носились по кругу и тявкали «шесть часов, шесть часов, шесть часов!»
Да. Пожалуй, это неплохая идея.
* * *
Эвилин вздохнула и перевернулась на бок.
Да уж. «Хорошая идея», черт меня побери.
– Эти ваши людские капризы, презрительно фыркнул голос. Любой мех запустил бы подпрограмму и сразу же ушел в подзарядку. Без всяких этих метаний. –
Ну, прости, что я низшая белковая форма жизни, основанная на химических реакциях, огрызнулась Эвилин, отшвырнула укрывавшее ее полотенце и села. Комната тонула в слабых сумерках, было ни темно, ни светло. Сколько прошло времени?
– Дай гляну хронометр... погоди-ка, не гляну. Он на Земле. –
Эвилин подтянула ноги к груди и уперлась лбом в колени.
— Засранец, — пробормотала она.
Она помотала головой туда-сюда, стараясь сбросить напряжение в шее. Слабая дрожь прошла по столу, отдалась в ее коробке, и Эвилин замерла, вскинув голову и вглядываясь в сумрак комнаты. Подождав несколько секунд, она немножко расслабилась.
Это мне показалось?
– Должно быть, челнок пришвартовался, – задумчиво ответил голос.
Наверное, ты прав. Она снова опустила голову и нахмурилась, когда почувствовала, как неприятно свело живот. Я так точно язву заработаю.
– Это еще что такое? –
Язва? Это когда в желудке образуется дырка. Она появляется от длительного стресса. В общем, ужас.
– Звучит... неприятно. Наверно, тебе стоит расслабиться. –
Есть Валиум?
Эвилин едва успела удивленно пискнуть, когда ее окатила знакомая волна покалывания, и она обнаружила, что лежит на спине и смотрит в пустой металлический потолок. Мышцы обмякли и не отзывались, глаза закрылись. Эвилин пару секунд безуспешно побрыкалась против хватки голоса.
Знаешь, сказала она наконец, когда Рэтчет тебя починит, я попрошу его встроить тебе систему дистанционного управления. А себе попрошу маленький пультик, и вот тогда посмотрим, как тебе такое понравиться.
– Но я же аккуратно, – возразил Сайдсвайп.
Так и я на тебя не ору.
– И то верно. –
Вообще-то это было довольно приятное ощущение — она как будто плыла. Мысли начали путаться, порхая то тут, то там, словно беспечные бабочки, ненадолго задерживаясь на бессвязных образах и идеях. Если я не могу заснуть, рассеянно подумалось ей, это определенно приятная замена сну.
– Всегда пожалуйста.–
Через некоторое время покалывание ушло, но Эвилин так и осталась лежать, нехотя сдавшись ощущению полной расслабленности. Секунды текли, складываясь в минуты, а может быть даже, и в часы. Эвилин понятия не имела, да и не хотела знать.
Пока ей не послышался звук.
Распахнув глаза, она скривилась, когда голову слабо кольнула боль. Нахмурившись, она вяло потянулась потереть лоб и прикрыла рукой глаза. Слабый неприятный шум зудел в ушах, смахивая на постоянный звон от присутствия меха, который она уже научилась игнорировать, но шум был гораздо резче, в ушах практически скрипело.
Мне это кажется? спросила Эвилин.
– Я тоже слышу. Это не у тебя в мозгах глючит.–
Они принялись вслушиваться вместе. Эвилин нахмурилась сильнее.
Оно все громче, подумала Эвилин, убрала руку от глаз, села и тряхнула головой от настойчивого шума. Да что ж такое... Уиллджек ведь ничего не мастерит?
– После того “эксперимента”? Праймус правый, надеюсь, что нет. –
Это уже слишком, чтобы расслабиться, вздохнула Эвилин.
Она встала, откинув с глаз заметно отросшие волосы, и заморгала от врезавшегося в уши пронзительного скрипа. Краем глаза Эвилин заметила движение слева и обернулась на темную металлическую стену.
И застыла.
Из гладкой серебристой стены на нее злобно смотрело черное металлическое лицо с красными светящимися глазами. Лицо выдвинулось вперед, просачиваясь из стены в комнату, за ним последовали широкие фиолетовые плечи и грудь, черные руки, толстые ноги, двигаясь через стену так легко, словно та была просто воздухом.
— Поймал, — прошипел мех и протянул руку к человеку. — Поймал, поймал, поймал.
И Эвилин завизжала.
* * *
– Визг? Визг? Это лучшее, до чего ты додумалась? –
Разум Эвилин заполонили образы старого полутемного склада, клубящегося дыма, подсвеченного красно-оранжевыми всполохами огня, оглушающей драки железных великанов. Живот свело, мир вокруг перевернулся и расплылся, когда гигантский кулак сомкнулся вокруг ее туловища и грубо швырнул ее сквозь воздух. Эвилин, прикусив губу, молилась, чтобы ее не вырвало.
Она смутно отметила знакомое шипение открывающейся двери, и как странно, что она может его слышать теперь, когда назойливый скрип утих...
— Эвилин!
О, Уиллджек, отметил ее разум автоматически.
— Не входи, нет, нет, нет! — странный мех шипяще захихикал. — Пропуск недействителен!
В комнате полыхнуло ослепительным красно-белым светом, воздух разорвал треск орудийного огня, грохот падающего металла и искаженный от боли крик. Мир снова сдвинулся, и они оказались не в тускло освещенной палате, а под яркими лампами главного отделения лазарета. Эвилин мельком заметила лежащего навзничь Уиллджека с потухшей оптикой и обожженным плечом, а затем черно-фиолетовый мех двинулся к выходу.
– Шарк, шарк, шарк!.. –
Двери раскрылись перед ними, явив взгляду коридор, залитый тусклым красным светом, (Самое время дверям работать исправно, подумала Эвилин), но, как только мех шагнул в проем, створки двери, словно серебристые челюсти механического хищника, захлопнулись, с хрустом прищемив бронированные руки. Незнакомец издал сдавленный вопль пополам с ругательствами и дернулся, безуспешно пытаясь выбраться из ловушки.
— Не выйдет, — прошипел он. — Невидимку не поймаешь!
Эвилин задохнулась от боли, когда снова раздался тот назойливый скрежет; там, где рука меха касалась ее тела, плоть засвербило.
И она… упала сквозь ладонь.
Эвилин медленно просачивалась сквозь металл, как будто тонула в желе, но при этом чувствовала, как металл давит на внутренности, и вдруг она оказалась в свободном падении, и кожу закололо, когда голос взял контроль над телом.
— Ненавижу фазовые генераторы, — прорычал Сайдсвайп; ее тело сгруппировалось и с перекатом приземлилось.
Неуклюже вскарабкавшись на ноги, она рванула по пустому коридору, словно за ней черти гнались.
Это что была за штука? испуганно вопросила Эвилин, заслышав хихиканье меха и чувствуя, как содрогается пол под сокрушающей поступью, когда тот кинулся за ней следом.
– Потом расскажу! –
Куда все подевались-то?
Ее тело прижалось к стене и скользнуло за угол. Шаги за спиной забуксовали, когда мех притормозил, чтобы вписать собственную немалую массу в поворот. Дыхание вырывалось резкими неглубокими выдохами, которые жгли ей горло, сердце выпрыгивало из груди.
– Надо спрятаться, пробормотал голос. Надо спрятаться. Куда… Шлак! А некуда! Шаркова «странная энергоподпись», в топку ее! –
Эвилин распознала закопченные потеки на стенах — они оказались в коридоре, ведущем к лаборатории Уиллджека. Были видны места, где Хойст с Грапплом производили ремонт. Несколько стенных секций были открыты, открывая мешанину разноцветных кабелей, похожих на внутренности пациента на хирургическом столе.
– Это может сработать… –
Темп ее шагов, казалось, ускорился, и прежде, чем Эвилин смогла сказать что-то против, ее тело кинулось в темные внутренности стены, словно мышь в нору. Она закопалась в холодные провода, чувствуя, как несколько оголенных концов царапнули руки.
Идиот! А если бы они были под напряжением?!
– Сама дура! При ремонте ток отключают! –
Внутри стены было темно и душно, сильно пахло металлом, резиной и немытым человеком. Свет лился только из дыры за спиной и еще из дыры впереди, в нескольких десятков метров дальше по коридору. Эвилин проползла глубже, извиваясь между кип из кабелей и чувствуя, как металл вокруг содрогнулся, когда странный мех затопал пугающе рядом, всего лишь по другую сторону от металлической стены, которая внезапно стала казаться не таким уж и надежным укрытием.
— Куда ты спрятался-я-я-я? — позвал мех нараспев. — Маленький хлюпик, выходи!
Скрежет опять вернулся, и все ее тело дернулось, когда она почувствовала, как что-то тянущее прошлось сквозь ее ноги.
— Во-о-от ты где, — проворковал незнакомец.
Ощущение пропало, скрежет в ушах стих. Вдруг красный свет из коридора что-то заслонило, и тело Эвилин неуклюже изогнулось, чтобы посмотреть через плечо на пролом за спиной. Гигантская рука ползла к ней сквозь провода.
Эвилин поспешно забилась дальше в узкий проход; сзади что-то вспыхнуло, зашипело и затрещало, освещая темные внутренности стены белыми всполохами, и мех заорал от боли.
Ты же говорил, что тут все обесточено!
– Ну, нас-то не поджарило? –
Шарящие руки внезапно наткнулись на пустоту вместо металлического пола, и Эвилин на секунду отпрянула. Мех позади все ругался и ругался, все сильнее и сильнее напоминая гигантского ребенка в истерике.
– Вентиляционные патрубки между уровнями… пробормотал голос. Я заранее извиняюсь. –
Чего?..
Ее тело извернулось и село на край дыры в полу, руки обхватили самый толстый кабель, свешивающийся в пустоту, и Эвилин внезапно провалилась в непроглядную тьму, не чуя ничего, кроме скользящего в руках провода и холодного воздуха.
Следом эхом неслось:
— А поиграть? Так просто не уйдешь!
Падение было не таким долгим, как боялась Эвилин, хотя приземление здорово ее ошеломило. Она бессильно лежала на холодном металлическом полу, задыхаясь и дрожа. Голос не позволил ей долго разлеживаться, и она снова принялась прокладывать себе путь через тесное холодное пространство, огибая связки проводов в кромешной тьме.
Ладно, что, черт возьми, это было?
– Десептикон, – ответил голос.
Это я поняла. Красные глаза и фиолетовый знак не оставили никаких сомнений. Меня волнует хождение сквозь стены.
Раздался низкий шипящий звук, очень похожий на звук открывающихся дверей, и внезапно стало светло. Тело Эвилин поползло к источнику света, то и дело натыкаясь на кабели, забившие тесное пространство. Выходом оказался какой-то люк. Эвилин старалась не думать, почему он вдруг сам по себе открылся, и просто радовалась, что снова выбралась на открытое пространство.
– У него фазовый генератор. Если по-простому, то все вещество состоит в основном из пустоты. Фазовый генератор заставляет колебаться атомы так, что вещество, из которого состоит мех, может проходить через другое твердое вещество. Проблема в том, что возникает… много других проблем. –
Эвилин оказалась в помещении, которое размером могло потягаться с главным спортзалом на палубе отдыха, но все пространство было заставлено металлическими ящиками разных размеров; все они были подписаны теми странными угловатыми знаками кибертронского алфавита.
Значит, его психоз – не просто милая индивидуальная черта?
– Не. Проблема в том, что когда он выключает генератор, его вещество оказывается смешано с остатками другого вещества, даже если это просто воздух. Все это повреждает его системы, ослабляет броню, повреждает процессор… Такие долго не живут. –
С хрустом в спине ее тело выпрямилось, глаза проморгались от яркого света. Какое-то время она просто стояла, ощущая, как успокаивается дыхание и замедляется бешеный пульс.
И что теперь?
– В идеале сейчас должен появится отряд бравых автоботов и спасти положение. –
И… и каковы наши шансы?
Тело фыркнуло и направилось в центр помещения, чтобы оглядеться. В стене, из которой она вылезла, был только один выход — большие двойные ворота.
— Просто здорово. Хоть кто-нибудь на борту в курсе, что тут разгуливает психованный дес? — ее голос сорвался в крик.
Воздух зазвенел статикой и помехами. Тело Эвилин присело от неожиданности, и тут…
— Направь отряд в коридор по правому борту…
— Кто это?
— …за шлак тут про…
— Эвилин?
— …ешь сказать, что какой-то белковый сумел…
— …поддержка, Проулер. У нас тут минимум три деса…
— …взломал наш комм?
— Эвилин, это ты?
Воздух вздрогнул от мешанины громких голосов.
— Корабельная система связи, — на лице Эвилин расплылась широкая ухмылка, и ее тело снова выпрямилось. — Точно! Спасибо, Метеллус!
— Эвилин?
— Док, это ты?
— Что за шлак тут творится?
— Рэтчет, убери ее от комма. Нам не нужно…
— Кто-нибудь, пришлите немедленно подмогу! — огрызнулась она. — Где-то на медицинской палубе дес с фазовым генератором, он вырубил Уиллджека!
— …направляется в грузовой ангар. Что за шлак…
— …внимание, Прайм! Активность в твоем секторе…
— Уиллджек?
— Дес с фазовым генератором? — раздался деловой голос Проула. — Каково его состояние?
— Довольно шлаково, — ответил голос. — Сварочный агрегат и тот разумнее.
— …дай мне подмогу, чтобы вернуться в лазарет!
— Где ты его видел в последний раз?
— В коридоре рядом с лабораторией Уиллджека. Не могу сказать, где он сейчас…
Внезапно за дверью раздалось громкое металлической «бам», словно на пол упало что-то большое...
…или гигантский мех спрыгнул с потолка.
— Поправочка, — сказал голос. — Он на палубе под лабораторией. И вам, ребята, лучше поспешить.
Глава 20.
Глава 20. СРАЖЕНИЕ
Профессор Джонс: Они пытались нас убить.
Индиана Джонс: Да, папа.
Профессор Джонс: Это для меня новый опыт.
Индиана Джонс: Со мной такое постоянно случается.
«Индиана Джонс и последний крестовый поход»
Назад! Назад в дыру!
Корабельная система связи вырубилась с неожиданным щелчком, и тело Эвилин метнулось ко все еще открытому смотровому люку, но неуклюже споткнулось, когда в уши врезался слишком знакомый скрежет, и черно-фиолетовый мех просочился сквозь стену всего в нескольких метрах от ее цели. Сайдсвайп грязно выругался, круто развернул ее тело и кинулся к ближайшему штабелю из ящиков или, точнее, к метровой расщелине между двумя здоровенными железными контейнерами.
— Бедный хлюпик, я тебя напугал? — рассмеялся за спиной странный мех.
Щель оказалась довольно тесной, запаса пространства хватало лишь на то, чтобы протиснутся плечами в паре дюймов от коробок. Эвилин удивило и порадовало отсутствие пыли и паутины, но потом она вспомнила, что большая часть пыли представляет собой частички органики, а паутина не встречается там, где нет пауков.
Пауков нет, подумала она, наблюдая и чувствуя, как ее тело все дальше протискивается в темноте. Пауков нет, но за мной гонится сумасшедший робот размером с Кинг Конга.
Как-то это нечестно.
– А угадай, как я себя чувствую? Если бы я был в собственном теле, то давно бы распылил этого глюка до субатомных частиц! Но нет! Я заперт в каком-то белковом ростом по колено и огневой мощью как у дохлой трубо-крысы! –
Узкий проход между коробками оборвался глухим тупиком; тело Эвилин извернулось лицом к узкому прямоугольнику света; внезапно просвет закрыла глухая тень и уставилась на нее красным светящимся глазом.
— Мелкий хлюпик любит укромные места, — пробормотал мех. — Просто так не сдашься, да?
Он ведь до нас не дотянется, верно?
Эвилин практически услышала, как ускорился мыслительный процесс голоса.
– Теоретически — нет. Он мог бы сдвинуть коробки, но такие мехи, как правило, легковесы, так что это
вряд ли. –
А что насчет того, чтобы дотянуться сквозь коробки?
– Тогда ему придется развоплотить руку. В таком состоянии у него не получиться схватить нас или вытолкнуть к входу. И вообще при включенном генераторе плотными у них остаются только ступни. –
Почему только ступни?
– Ну, не могут же такие шпионы на каждом шагу проваливаться сквозь пол? Хотя, как мне кажется, прохождение стен требует некоторого времени и равновесия. Голос примолк, а потом добавил: Хотя в те разы, что они мне встречались, я пытался разобрать их на запчасти, а не прятался по углам. –
Значит, никаких гарантий?
Мех безуспешно пытался протиснуть пальцы в щель, невнятно бормотал, взвизгивал и ругался, словно кот в погоне за мышью, которая спряталась там, где он ее не может достать. Сердце Эвилинна секунду замерло, когда один из ящиков сдвинулся на пару дюймов, но это все, что удалось сделать меху.
– На борту он оказался не один, – пробормотал голос.
С чего ты это взял?
– А ты не чувствуешь? Пол дрожит. Где-то идет бой. И фазовики не ходят на задания в одиночку, если, конечно, они не смертники. –
Внимание Эвилин было приковано к гиганту, который по-прежнему пытался достать ее.
Значит, перспектив у нас никаких?
Мех прошипел порцию ругательств и проклятий, и в уши Эвилин ударил знакомый ноющий звук, когда тот развоплотился и в припадке раздражения просунул руку сквозь ящики. Кончики пальцев прошли сквозь тело, и Эвилин передернуло.
Да когда ж он прекратит так делать?!
Сайдсвайп, похоже, согласился, потому что ее тело еще сильнее забилось в их сомнительное убежище.
Откуда-то раздался оглушительный взрыв, в ушах зазвенело; затем последовало еще два взрыва, и в помещение повалил дым, затмевая почти весь свет, что просачивался туда, где засела Эвилин.
Подмога? с надеждой подумала она.
— Слишком долго! — огрызнулся странный мех. — Глупый Бэклэш!
— Я бы оказался здесь быстрее, если бы шлаковы двери нормально открывались! — загремел глубокий бас. — Что думал Скаттершот, заслав нас на искровой корабль? Глюк несчастный.
— Ну же, ну, ну, ну! Надо хватать и тикать, пока не достали!
– Чего? –
Чего?
— Хватит трещать, Твитч. Ты его нашел или нет?
— ...в дыре, — пробормотал мех с фазовым генератором.
Пол вздрогнул под тяжелыми шагами, и свет опять заслонила тень; красный глаз уставился на нее.
— Чудно. Давай-ка, пока автоолухи нас не засекли. Хватайся.
Фазовик зашипел, забормотал; раздался характерный скрежет металла о металл, и Эвилин увидела, как четыре комплекта пальцев вцепились самыми кончиками в край железного ящика.
Плохо дело, плохо, плохо, плохо, пробормотала Эвилин.
– Точно, точно, точно, – вторил следом голос.
Ящик, скрипя об пол и оставляя за собой царапины, тяжело заскользил в сторону. Тело Эвилин вжалось как можно дальше в угол. Едва образовалось подходящее отверстие, к ней потянулась бело-серая рука, но пальцы смогли ухватить только пустой воздух, не достав пару метров.
Вновь прибывший ругнулся.
— Еще надо, — кратко приказал он, и ящик снова начал сдвигаться.
— Двигай, босс, двигай, босс, — бормотал фазовик.
Может, нам надо... бежать?
– И куда? – огрызнулся голос.
Но когда рука вновь просунулась в проход, ее тело метнулось в другую сторону и кинулось бежать к выходу. Едва она оказалась на свободе, как вокруг полыхнуло, словно рядом ударила кроваво-красная молния, разорвав воздух оглушительным бах!, почти заглушившим знакомый стон фазового генератора. Эвилин споткнулась и приземлилась прямиком перед стопкой ящиков.
Прямо перед ней с грохотом рухнула груда серо-голубого металла. Оттуда, где раньше была голова меха, сыпались искры и валил дым, из перерезанных шлангов лилась жидкость. Эвилин замутило — руки и ноги обезглавленного тела все еще дергались, словно пытались кого-то достать; сквозь дым шагнула гигантская фигура, и Санстрикер с почти белыми глазами безжалостно вонзил металлический посох в грудь меха, оборвав любое движение.
— Привет, братец, — хрипло проскрипел ее голос. — Че так долго?
— Где второй? — желтый боец выдернул посох из металлического трупа, разбрызгав по полу различные жидкости.
Тело Эвилин медленно осмотрелось вокруг, но нигде не было и следа черно-фиолетового десептикона. С хрустом в спине она оттолкнулась от пола и села на пятки.
— Похоже, он ушел через стену... ну или через пол, кто его знает.
— В топку, — рыкнул Санстрикер. Протопав вперед и отшвырнув пинком ноги мертвого меха, он нагнулся и быстро и аккуратно подхватил Эвилин. — Пошли, пока остальная компания не пожаловала.
Эвилин показалось, что ее желудок сейчас вернется на пол, однако голос, казалось, не беспокоили ни возможная потеря органа, ни то, что они болтаются в гигантском желтом кулаке.
— Ржа их раздери, Санни, сколько их тут?
Санстрикер двинулся к выходу и, аккуратно заглянув в дверной проем, припустил по заметно менее задымленному коридору.
— Насчитали как минимум три несанкционированные швартовки. Подкрались под прикрытием туманности, соблюдая радиомолчание.
— Значит, как минимум пятнадцать, — пробормотал голос. — Просто здорово.
Уже четырнадцать, встряла Эвилин. При мысли об обезглавленном мехе ее замутило.
– Точно, четырнадцать. –
Санстрикер шел по едва задымленным коридорам; свет все еще был приглушен до рубиново-красного. На замену посоху появилось угрожающего вида орудие; то ли намеренно, то ли инстинктивно Санстрикер прижал Эвилин поближе к нагрудной броне.
Он прям как кошка, сообщила она голосу. И верно. Шаги желтого меха, хоть и не беззвучные, были гораздо тише, чем можно было бы подумать — он двигался по длинным коридорам быстро, но плавно и даже, на взгляд Эвилин, грациозно.
– Чего? Это те пушистые земные создания с большой оптикой? Голос явно был смущен сравнением. С чего это ты взяла? –
… Неважно.
На каждом перекрестке мех притормаживал и с оружием наизготовку осторожно заглядывал за каждый угол, проверяя, есть ли угроза. На одном таком перекрестке послышались звуки шагов, не такие тихие, как шаги Санстрикера, но гораздо тише, чем шаги любого другого меха. Эвилин разобрала несколько источников звона сверх того, что всегда звучал у нее в ушах на борту корабля.
Желтый мех заглянул за угол и ощерился.
— Шлаковы отбросы. Вы что, погулять вышли? — прорычал он и шагнул за угол.
За углом Эвилин обнаружила удивленного Бамблби, хмурого красно-белого меха, которого, как она знала, звали Инферно, желто-зеленого с серебристым минибота (должно быть, это был Браун), и знакомую черно-белую фигуру Джаза.
— Солнышко, чего ты так далеко забрался?
— А ты как думаешь?
— А-а. Да, дурацкий вопрос. Значит, ты нас опередил, — приветливо ответил черно-белый мех и взглянул на Эвилин. — Сэкономил нам время. Ты как, Эвилин, нормалек?
— Учитывая обстоятельства, у нас все прекрасно, — ответил Сайдсвайп.
Жутко напугав Эвилин резким движением, желтый боец впихнул ее в руки Бамблби. Минибот замялся на секунду, пряча оружие туда, куда обычно мехи прятали оружие, и крепко ухватил ее за талию.
— Привет, — сказал Бамблби.
Сайдсвайп крякнул и вцепился тому в запястья.
Санстрикер отправился дальше по коридору в том же направлении, каком он шел до этого, с пушкой в одной руке и посохом в другой.
— Двигай, — прорычал боец. — Они отслеживают сигнал от искры Сайдсвайпа.
Бамблби уставился на Эвилин широко распахнутой оптикой.
— Странная энергоподпись, — просто пожал плечами Сайдсвайп.
Джаз махнул рукой, и все четыре меха двинулись следом за Санстрикером. Бамблби пересадил Эвилин на сгиб руки и вернул из ниоткуда свою пушку.
— Проул хочет, чтобы мы встретились с его отрядом, — сказал Джаз. — Он двумя палубами выше, сдерживает десов от прорыва к ядру Мета. Самое надежное место для твоего брата.
— Понял, — проворчал Санстрикер.
— На следующем перекрестке налево. Поднимемся по ремонтному трапу.
Санстрикер не ответил, но когда они добрались до следующей развилки, повернул налево.
* * *
Я начинаю всерьез ненавидеть гигантских роботов!
– Можешь назвать меня ханжой, но я готов всерьез согласиться, – проворчал голос, крепко вжимая ее тело в стену, а воздух разрывал рев орудийного огня.
Ремонтные трапы оказались настоящим испытанием на изобретательность... мехи несколько долгих мгновений глупо стояли вокруг лестницы, соображая, как, не используя рук, транспортировать Эвилин: может быть, просто посадить ее на плечо и надеяться на лучшее. Санстрикер с каждой секундой раздражался все сильнее и сильнее, и Эвилин (через Сайдсвайпа) смущенно предложила посадить ее кому-нибудь на закорки.
Подъем по трапу действовал на нервы. Сайдсвайп находил ситуацию смешной — сидеть на шее у Бамблби и держаться за лоб минибота, чтобы не свалиться. Эвилин никогда в жизни не чувствовала такого унижения и была просто рада, что послушала совета Сайдсвайпа тогда, недели (или месяцы?) назад, и выбрала штаны, а не юбку.
Но когда они добрались до нужной палубы и проследовали за Джазом к «бункеру» Проула, по их отряду открыли огонь сзади, перепугав до смерти Эвилин и вынудив их кинуться в поисках укрытия в боковой коридор.
Джаз что-то быстро говорил Брауну, что-то про отряд Проула, что он находиться дальше, с другого конца покинутого ими коридора, что нужно идти в обход. Санстрикер и Инферно, вжавшись в угол, отстреливались от невидимых десептиконов, внося вклад в пронзительно ревущую какофонию. Бамблби ссадил Эвилин с плеч на пол и поспешил присоединиться к перестрелке.
Красное освещение добавляло жути; тело Эвилин, все еще под управлением Сайдсвайпа, скорчилось у стены, стараясь сделаться как можно меньшей мишенью.
– Какие настырные глюки, а? – заметил Сайдсвайп, когда перестрелка затянулась на несколько долгих мгновений.
Внезапно Джаз издал полустон-полурык и выругался — совсем не в своей обычной жизнерадостной манере.
— Они забрали Торка! — проорал он. — Проул видел его с другими десами!
— Тогда почему они не отступают? — прорычал Браун. — Их приятель у них! Они должны убираться пока могут!
— Им нужен Сайдсвайп, недомерок ржавый, — огрызнулся Санстрикер. — Теперь они все припрутся сюда!
– Старый добрый Санни, протянул голос, найдет друзей где угодно. –
Эвилин едва расслышала язвительный комментарий, слишком сосредоточившись на чем-то гораздо более страшном. Без контроля над телом было гораздо проще прислушиваться...
Сайдсвайп...
Смутный ноющий звук был едва слышен из-за грохота битвы и множественного звона от такого количества мехов, но она его слышала.
И очень близко.
Ее глаза распахнулись, ее голос хрипло выкрикнул «Санни!», и все звуки заглушил ноющий визг. Все вокруг встало на дыбы и врезалось в нее черно-фиолетовой стеной, выбив воздух из легких; перед глазами, как в калейдоскопе, заплясали искры.
– Ненавижу... фазовые... генераторы... – пролепетал голос.
Потолок над головой, словно бы по собственной воле, ходил туда-сюда; снизу ей открывался первоклассный вид на подбородок черно-фиолетового меха. Оный подбородок весьма шустро двигался, но Эвилин не слышала практически ничего, кроме слабого звона в ушах. Она постаралась проморгаться, чувствуя, как в висках болезненно бьется пульс, и звук вернулся.
— ...пристрелить хлюпика? Нехорошо, очень нехорошо.
— Отпусти его, шлакодел!
Ее. Я же фем, черт побери, подумала Эвилин. Женщина, запоздало поправилась она.
Легкие разрывало от невозможности глубоко вдохнуть, и наконец ей удалось сделать хриплый и дрожащий вдох, звучащий душераздирающе даже для ее затуманенного разума. Ей припомнилось, как она упала во время первой поездки на велосипеде, ощущения были точно такими же. Брат обсмеял ее тогда и назвал неуклюжей идиоткой, за что Лиззи надрала ему уши и пожаловалась маме.
— Не дергаться?
Эвилин не понравился этот тон.
— Вам лучше убраться с дороги. Босс сказал «Принеси мне хлюпика». Он не говорил насколько хлипким должен быть хлюпик... — железные тиски вокруг груди Эвилин сжались, вырвав из горла жалкий писк, и снова ослабли. — Так и думал.
Потолок в высоте опять заходил ходуном; на краю зрения быстро проносились какие-то тени. Вокруг стало очень тихо, и Эвилин поняла, что рев перестрелки стих.
— Говорил же, что достану, — снова заговорил тот же неприятный голос.
Твитч, дошло до нее, и мозг, похоже вышел из ступора и снова заработал с прежней скоростью. Вот черт.
– В топку, – прорычал голос.
Шея и плечи оскорбленно взвыли, когда Эвилин подняла голову. Похититель нес ее к трем незнакомым, вооруженным до зубов мехам. У всех них были красные глаза и знакомые фиолетовые знаки. Эвилин снова стало дурно.
— Где Бэклэш? — спросил самый большой.
— Спекся. Большой желтый бот выпотрошил.
Все трое взглянули мимо Твитча и дружно прищурились.
— Скаттершот приказал нам присоединиться к его отряду, — сказал здоровяк.
— Они не пропустят нас без боя, — пробормотал мех поменьше. — Скаттершот и его идиотские планы. Нас всех в утиль отправят.
— Не станут стрелять, если у нас будет вот это, — заявил Твитч и потряс кулаком с зажатой в нем Эвилин, словно каким-то трофеем, заставив желудок Эвилин кувыркнулся.
Три пары светящихся красных глаз уставились на нее, и Эвилин попыталась вжаться поглубже в гигантский кулак, словно это могло спрятать ее от их взглядов.
Самый большой мех мерзко ухмыльнулся:
— И то верно.