Авто цвета кофе со сливками мягко притормозило возле лестницы, поднимавшейся к белому зданию с колоннами. Из авто вышел человек в темно-сером костюме охранника. Верхнюю часть его лица закрывало темное полукруглое стекло визора. Он открыл заднюю дверцу и подал руку невысокой женщине в белом брючном костюме. У женщины было смуглое лицо со сдержанным макияжем и жесткие черные волосы, уложенные в простую прическу.

Из авто вышел еще один человек в темно-сером и с визором. В сопровождении двоих охранников женщина поднялась по лестнице к входу в белое здание. Фоторепортеры за металлической оградой, отделявшей сквер возле Белой виллы от остального города, мигали вспышками, фиксируя на камеру каждый шаг госсекретаря Унии Арры, Райзы Конданс.

читать дальше
Она прошла в просторный светлый холл, украшенный флагами стран Унии и букетами цветов. На появление госсекретаря немедленно обратили внимание. К ней подходили, здоровались, останавливались поговорить. Райза чувствовала себя в своей стихии -- незаметно уводила разговор в нужную сторону, задавала неожиданные вопросы, сбивавшие собеседника с толку, собирала информацию из нечаянно оброненных фраз. При этом она не забывала отмечать, как присутствующие распределились по залу, кто с кем беседует. Но не только... Стараясь, чтобы этого не заметили, она искала взглядом того, кого ей больше всего хотелось здесь увидеть.

Он обнаружился в другом конце зала, окруженный группой аристократок в элегантных вечерних платьях. Высокий и сухощавый, в синем мундире с белыми отворотами и красной розой в петлице. Пепельные волосы, спускающиеся ниже плеч. Длинная узкая рука, опирающаяся на спинку стула, на безымянном пальце -- кольцо с бриллиантом. По-женски красивое и в то же время мужественное лицо.

Анре Ле Мюрель, председатель Асссамблеи дворянства. Непредсказуемый, хитрый и дерзкий. Злейший враг Унии -- а значит, и самой Райзы, -- и одновременно самый желаемый ею мужчина на свете.

И самый недостижимый.

Он воплощал то, что она ненавидела. Дворянство. Она сумела ценою больших усилий подняться на вершину социальной лестницы. Из дочери рабочего она стала одной из самых богатых и влиятельных женщин Унии. Она научилась одеваться и пользоваться косметикой, к ее услугам были лучшие стилисты. Но это не могло изменить ее родословную.

Она не была дворянкой, и какие бы дорогие платья и украшения она не носила, это не делало ее ближе к группе людей, к которой она одновременно испытывала тяготение и ненависть. Дворянство... Сообщество, куда ей вход закрыт.

Райза пламенными проповедями убеждала весь мир, что дворянство -- загнивающее и вырождающееся сословие, им просто повезло, что их предки в древности были предводителями кланов. Но дворянство манило ее своим ореолом аристократической недостижимости и какой-то внутренней тайной, делавшей эту группу людей особенной. И центром этой группы был он. Ле Мюрель. Эстет, интеллектуал, недоступный красавец с пепельными волосами.

Девушки в белых передниках разносили легкую закуску и прохладительные напитки. Райза переходила от группы к группе. На какое-то время она упустила Ле Мюреля из вида. И вдруг он оказался рядом.

-- Рад видеть вас здесь, госпожа Конданс. -- Он был так возбуждающе-близко, с гладкой чистой кожей ангельского лица, идеально выбритым подбородком и запахом дорогого одеколона. -- Вы не ощущаете разлитое в воздухе ожидание? Возможно, сегодня будет поворотный день в истории Арры и Шез. Перед нами откроются новые, невиданные доселе возможности. А какие именно, зависит от того, насколько мы с вами сумеем договориться.

-- Вот именно -– сумеем ли, -- проговорила Райза, с трудом заставив себя отвести взгляд от великолепно сложенной фигуры Ле Мюреля. -- Мы должны согласовать области сотрудничества, потому что гандамы согласны работать только с Унией и Конфедерацией одновременно. Если вы будете возражать против наших приоритетных направлений, мы будем вынуждены блокировать ваши.

-- Да, и поэтому мы всеми силами должны стараться придти к приемлемому для обеих сторон компромиссу, -- с обворожительной улыбкой согласился Ле Мюрель. -- Наши гости, помимо того, что добры и щедры, еще и мудры. Их решение поделиться знаниями со всеми сразу -– очень верное, ибо передача технологий только одной из сторон нарушила бы сложившийся баланс сил и привела к непредсказуемым последствиям. Ведь вы, как и я, предпочли бы проводить отпуск на Лазурном берегу, а не в подземном бункере с антирадиационной защитой? И потягивать бакарди, а не йодный раствор?

-- Любой здравомыслящий человек предпочтет мирную жизнь войне, тем более войне с разрушительными для планеты последствиями.

-- Именно! Поэтому и Уния, и Конфедерация постепенно уничтожают ядерные запасы. И по этой же причине мы в Конфедерации отказались от идеи мобильных кукол, управляемых оператором из бункера. Пилоты "эспадов" не прячутся за бетонными стенами, а выходят на поле боя, ощущая духом и плотью, насколько война жестока по своей сути. Их страдания и кровь, их жертвы служат назиданием для следующих поколений. А беспилотные боевые машины превращают войну в компьютерную игру. Человек теряет связь с реальностью. Мы в Конфедерации Шез любим этот мир и не хотим терять чувство реальности. A вы, госпожа Конданс?

-- Мы не хотим терять живых людей, -- ответила Райза, стараясь унять волнение от близости пепельноволосого красавца. -- Человеческая жизнь -– вот что является высшей ценностью в Унии.

-- Ну что ж, каждому свое, -- со снисходительной улыбкой проговорил Ле Мюрель. -- Да, кстати, что вы думаете о гандамах? На вашем слэнге вы пренебрежительно зовете их машинами. Вы как всегда, ищете секрет там, где никакого секрета нет. Почему бы вам не принять то, что говорят они сами -– они живые существа на кибернетической основе?

-- Гандамы могут говорить о себе все, что угодно, но наше заключение о том, что они такое, будет основано на выводах ученых, -- сухо ответила Райза, злясь и на Ле Мюреля, и на себя за то, что не может совладать со своим вожделением. А Ле Мюрель, словно нарочно дразня ее, придвинулся ближе:

-- Меня всегда очаровывает страсть, с которой вы отстаиваете вашу точку зрения. -- Он снял с петлицы позу и подал ей: -- Вас прозвали принцессой-воительницей. И я согласен, вторая часть прозвища соответствует истине. Но первая, увы, нет. Простите, вынужден вас оставить, -- он взял под руку подошедшую к нему даму в платье кремового цвета и удалился.

Держа в руке розу, Райза кипела от страсти и негодования одновременно. Так Ле Мюрель никогда ее не оскорблял. И никогда он не был еще так желаннее...


Раздался удар гонга, оповещая о начале телеконференции. Присутствующие потянулись в конференц-зал. Гран-командор занял свое место в первом ряду с президентом, Райзой Конданс, чинами из госбезопасности и представителями Ассамблеи дворянства. Он обратил внимание, что Райза сердито кусает губы. Похоже, Ле Мюрель ее серьезно задел. А это значит, разговор с гандамами превратится в склоку этих двоих.

"И так мы будем представлять Шезарру", -- с досадой подумал он.

Вспыхнул огромный экран, на нем появились высокие фигуры гандамов. Их было пятеро: Дио Аргус в черной броне, синий с белым, темно-зеленый, красный с черным и отличавшийся сложением от всех остальных бело-голубой. Де Кру понял: это девушка! Она стояла рядом с черно-красным гандамом, и он посматривал на нее оранжевыми глазами. Эти двое выглядели странно знакомыми. Гран-командор вспомнил: это их он видел в прозрачной галерее на гандамской базе!..

Президент и Ле Мюрель приветствовали гандамов от лица Унии и Конфедерации. Затем Райза произнесла импровизированную речь -- надо сказать, импровизации у нее получались хорошо, в отличие от Лероя, над чьим косноязычием подсмеивались даже в правительстве. После Райзы выступил Шехрад, нефтяной магнат Конфедерации. И далее по регламенту.

Гандамы слушали доброжелательно и с интересом, иногда прося что-то уточнить. Де Кру улавливал пристальное внимание в их разноцветных глазах с радужками линз и зрачками диафрагм. Эти глаза, иногда менявшие яркость и оттенок, не человеческие, но в то же время удивительно живые, -- они не могли принадлежать бездушным роботам, это глаза разумных, чувствующих существ! Их мимика, может, и не такая богатая, как у человека -— и тем не менее у них такие выразительные лица... Вот этот красно-черный парень, представленный как Акаи Кено, командир экадрильи, явно неравнодушен к бело-голубой девушке, -- он то и дело на нее посматривает, и на лице его беспокойство и нежность.

Как там сказал Венс? Чтобы понять, есть ли в них человечное, надо поговорить с ними по-человечески. А мы... мы сразу же начинаем торговые отношения. Вот и сейчас Велш из министерства энергетики вещает о грядущем топливном кризисе, Шехрад при этом ерзает на месте, а Райза скрывает недобрую усмешку. Гран-командора разобрала досада. Какого черта! Мы представляем перед пришельцами всю планету! И какими они нас увидят -– попрошайками и склочниками, даже не удосужившимися поблагодарить за ликвидацию странной и страшной мутационной вспышки на Аканде?..

Согласно распорядку, Де Кру выступал одиннадцатым и до него еще было несколько человек. Но гран-командор потерял терпение. Едва Велш закончил, Де Кру встал:

-- Уважаемые представители Унии, Конфедерации и наши гости с другой планеты! Извините, что нарушаю регламент, но мне кажется, мы забываем о некоторых важных вещах.

Райза возмущенно сверкнула глазами:

-- Гран-командор Де Кру, у вас будет возможность высказаться, когда подойдет ваше время.

-- С того, что я хочу сказать, следовало начать нашу встречу, -- произнес он. Ле Мюрель неожиданно его поддержал:

-- Если гран-командор Де Кру хочет сообщить что-то важное, предлагаю дать ему слово вне очереди.

Райза открыла рот, чтобы возразить, но золотистые глаза Дио Аргуса обратились на главнокомандующего ВС Унии Арры:

-- Гран-командор Де Кру, я вас слушаю.

-- Прежде всего я хочу еше раз поблагодарить командующего Дио Аргуса и его бойцов за проделанную ими огромную работу по уничтожению биологического оружия неизвестной нам природы. Тем более что помощь была оказана безвозмездно. И во-вторых, прежде чем просить наших уважаемых гостей поделиться знаниями, я хотел бы предложить гандамам и людям Шезарры ближе узнать друг друга. Познакомиться с вами самими гораздо важнее, чем познакомиться с вашими технологиями. Мне бы хотелось, чтобы и вы познакомились не только с правительственной верхушкой, но и с рядовыми гражданами, с их обычной жизнью.

Реакция гандамов для многих присутствующих оказалась неожиданной -– на лицах тех, кого считали машинами, появились улыбки.

-- Уже знакомимся, -- проговорил Аргус, -- и судя по счетам за инфосеть, довольно интенсивно.

В зале рассмеялись. Кто-то из журналистов в задних рядах прокричал:

-- А вы переходите на льготный тариф!

-- Буду благодарен, если подскажете, как это сделать, -- отозвался Аргус, -- а то мои бойцы превысили все лимиты на скачивание.

В зале снова засмеялись. Райза гневно сверкала глазами. Зато Ле Мюрель казался довольным таким неожиданным поворотом дел.

-- Уважаемый гран-командор, -- продолжил Аргус, -- вы правы, мы гости на Шезарре, и должны себя вести как подобает гостям. Мы с радостью познакомимся с жизнью планеты, но только если это не причинит неудобства хозяевам.

-- Я полагаю, вы знаете нашу ситуацию, -- заговорил Де Кру. -- Между Унией Арры и Конфедерацией Шез существует ряд разногласий, поэтому ваше пребывание на территории одной стороны должно быть согласовано с другой. Я предлагаю собрать комиссию из представителей не только власти, но также науки и культуры, с обеих сторон, и поручить ей разработать программу вашего пребывания на Шезарре. Еще раз прошу извинить за нарушение регламента, -- обратился он к присутствующим в зале, -- но то, что я сказал, представляется мне важным.

-- Согласен с вами, -- отозвался с экрана Аргус. -- Живой контакт всегда лучше формальных разговоров. Будем ждать предложений вашей комиссии.


"Релина", фешенебельный ресторан на побережье, открытый только для высоких правительственных чинов, сейчас был пуст, -- видимо, неожиданный поворот событий на телеконференции озадачил многих, и большинство предпочитало осмыслять информацию в приватной обстановке. Де Кру и Ламар уселись за столик у окна. За окном, слегка затемненным от солнца, над штилевым морем плавилось оранжевое закатное небо.

Официант принес бокал сухого красного вина для Де Кру и стакан содовой для Ламара -— они здесь часто бывали, и их вкусы знали. Ламар сделал глоток минеральной воды:

-- Да, Геррет, это в твоем духе -— неожиданный и блестящий ход! Обезьянка кусала ногти от досады. Ты сделал то, чего не смогла она -— расположил гандамов к Унии.

-- Я просто следовал твоему совету -— поговорить с ними по-человечески. Стыдно было бы предстать перед ними корыстными склочниками.

-- Но ты добился большего! Теперь в их глазах Унию представляют не президент Лерой со своей ручной Обезьянкой, а ты. Я бы на твоем месте начинал избирательную кампанию.

-- Венс, я военный, а не политик. И не хочу лезть в эту кухню.

-- Ну как знаешь, -- отозвался Ламар. -- Просто многим хотелось бы -- и мне в том числе, -- чтобы президентском кресло занимал честный человек.

-- Боюсь, что пока поднимешься по той лестнице, всю честность растеряешь по дороге, -- вздохнул гран-командор.

Подошел официант и начал сервировать столик. Другой официант принес закуску —- салат из свежей зелени и мясное ассорти.

-- Будьте добры еще содовой, -- попросил Ламар и откинулся на спинку стула: -- Геррет, хоть я и аналитик, но в душе остаюсь идеалистом. В Конфедерации не так уж неправы, называя нас лжедемократией. У нас всеобщее избирательное право, но знают ли избиратели, за кого голосуют? Владеют ли они полной информацией? Нет. Даже мне неясно многое из того, что происходит за политическими кулисами, что уж говорить о человеке с улицы.

Когда-то мы были демократией, но потом институт президентства оброс секретными службами, о которых даже вы, военные, имеете смутное представление. Полагаю, нас испортило многолетнее противостояние Пакту.

Пакт прекратил существование тридцать лет назад, часть стран присоединилась к нам, по остальным прошла волна дворянской революции. Конфедерация, образованная на руинах Пакта, во всех отношениях слабее. Даже Кавалерия, которой они гордятся -— всего лишь бюджетное решение: им не под силу разработать автономные боевые машины с искусственным интеллектом, и они сажают в "эспады" людей.

Но мы все еще продолжаем сражаться с призраком Пакта. Систему, которую мы однажды запустили, трудно остановить. Мы по привычке отслеживаем каждое движение Конфедерации и в подходящий момент бьем по больным местам, называя это "поддержкой демократических начинаний" или "восстановлением конституционного порядка". Мы заврались так, что скоро сами запутаемся в собственной лжи. Так дальше нельзя, Геррет. Что-то должно измениться. И появление гандамов для нас -- момент истины.

Де Кру, помолчав, признался:

-- Венс, после сегодняшней встречи я больше не смогу называть их машинами. Особенно после их беседы с журналистами.

-- Да, такого поворота никто не ожидал! Когда Дио Аргус спросил, можно ли поговорить с людьми в заднем ряду, тут даже Лерой слегка растерялся.

Де Кру улыбнулся. Такого веселья на совместном заседании Унии и Конфедерации он не помнил. Райза Конданс должна была горько сожалеть, что пригласила в конференц-зал представителей прессы. Едва получив возможность, те немедленно навалились на гандамов с вопросами, и интервью перешло в оживленный разговор, очень быстро принявший неформальный характер. А присутствовавшие в зале увидели, что механоидные пришельцы умеют искренне, от души смеяться.

Официант забрал пустые тарелки и принес основное блюдо -— филе птицы для Ламара и жареные ребрышки для Де Кру. На этот раз и Ламар взял красного вина. Де Кру и Ламар подняли бокалы:

-- За будущие перемены! И за то, чтобы они оказались к лучшему.


В отличие от Де Кру и Ламара, Райза Конданс находилась в отнюдь не лучшем расположении духа. Начавшись гладко, телеконференция закончилась почти что провалом. Никаких конкретных обещаний со стороны машин, лишь туманные слова, что "мы пришлем группу наших ученых для лучшего определения направлений сотрудничества". И виноват в этом Де Кру, которому вдруг взбрело в голову завести с ними душевные разговоры, да еще и влезть раньше регламентированного времени.

А Ле Мюрель... Он издевается над ней. Этот оскорбительный жест с розой. Поддержка гран-командора, вылезшего со своей идиотской речью... И ее страстное влечение к нему, мешавшее трезво соображать.

Райза вышла из душевой кабинки и завернулась в полотенце. В ее роскошной ванной имелись и собственно ванна, и гидромассажер, и много чего еще. Она любила провести несколько часов в этом помещении, совмещая ванные процедуры с выслушиванием докладов пресс-секретарей. Но сейчас она ограничилась душем. Прежде всего, нужно сбросить напряжение, мешающее сосредоточиться на ближайших целях. И у нее имелся способ разрядки.

В полотенце и с влажными волосами, она прошла через просторную гостиную в спальню. Там уже ждал молодой южанин в белой майке, под его смуглой кожей играли мускулы. Райза, скинув полотенце, бросилась на широкую кровать:

-- Салми, начинай!

Молодой человек наклонился над ней, его крепкие пальцы начали массировать тело женщины, не забываю пройтись по эрогенным зонам. Райза часто дышала, ее губы приоткрылись, под ними блестели ослепительно-белые зубы, известные всей Арре по фотографиям. Она постанывала, возбуждаясь сильнее и сильнее. Наконец она не выдержала:

-- Трахни меня! Ну же!

Молодой мужчина перевернул ее на спину, согнул ей ноги и одним рывком вошел в ее плоть. Он двигал бедрами, старательно исполняя свою работу, за которую ему хорошо платили. Райза извивалась на постели и исступленно стонала. С закрытыми глазами, она представляла, будто находится в роскошной опочивальне дворца Тревиз, на просторной кровати под балдахином, и ее сгорающую от желания плоть неистово ласкает красавец с пепельными волосами. Хотя бы в ее эротических фантазиях пепельноволосый дворянин был доступен...

Если бы она узнала об истинных причинах недоступности Ле Мюреля, она была бы сильно разочарована.


Авто везло гран-командора по ночному городу. Де Кру сидел рядом с водителем. Он рассеянно смотрел на бегущую навстречу дорогу с редкими светофорами, мигавшими оранжевым. На лицо его падал свет уличных фонарей -— и салон авто снова погружался в темноту, лишь приборная доска за рулем светилась зеленым.

Он вспоминал, как такой же летней ночью гулял с дочерью. Они возвращались из гостей и решили не вызывать водителя, а пройти пешком. Лиззи просила, чтобы он устраивал с ней длительные прогулки —- тогда она хотела стать солдатом, а солдату нужно тренироваться... Она прошла большую часть пути, но потом все-таки сдалась, и Де Кру посадил ее на плечи. Так они шли по грунтовой дороге вдоль кукурузного поля, и над ними светили яркие летние звезды.

"Папа, а у тех звезд есть планеты, на которых живут люди?"

"Есть, Лиззи. Мы ведь принимаем сигналы из космоса... Хотя возможно, это не люди, а какие-то другие разумные существа. Может даже, они совсем не похожи на нас".

"Но если они разумные, значит, мы сможем их понять?"

"Не знаю... Мы себя-то не всегда понимаем, Лиззи".

«Папа, а почему они еще не прилетели на нашу планету?»

"Потому что расстояния между звездами очень большие. Настолько большие, что лучу света лететь от звезды до звезды много лет. И те сигналы, что мы принимаем — это передачи из глубокого прошлого".

"А инопланетяне умеют летать в космосе быстрее света?"

"Может, и умеют... Если так, то когда-нибудь мы с нимои встретимся".

"Вот было бы здорово! Хотела бы я увидеть настоящих пришельцев из космоса!"

Ты не дожила всего девять лет, Лиззи, до этого события... Сначала был расшифрован радиосигнал, и Шезарра услышала голоса, говорившие на инопланетном языке. Потом падение метеорита на Аканде и мутационная вспышка. А потом -— появление тех, кого вначале приняли за машины с искусственным интеллектом. Гандамы...

"Лиззи, мы с ними найдем взаимопонимание. Обещаю тебе..."


-- Ну наконец-то поговорили как разумные существа! -- удовлетворенно произнес Аргус, когда экран, показывавший шезарианский конференц-зал, погас и исчез. -- Признаться, устал я от здешних политических заморочек. Шагу ступить нельзя без просчитывания, как отреагируют Уния с Конфедерацией и что они скажут на реакцию друг друга. Сидим запертые на базе, сами не можем узнать местную жизнь, и люди Шезарры не могут познакомиться с нами. Надеюсь, после сегодняшнего телемоста что-нибудь изменится.

-- Мы должны благодарить гран-командора Де Кру, -- сказал Рейки, командир Первой эскадрильи и по совместительству психолог. -- Если бы не его выступление, разговор так бы и ограничился дискуссией политиков о том, что они могут с нас получить. И не знаю, как вам, но мне он показался искренним.

-- Да, он говорил искренне, -- неожиданно подала голос Эксия. Все удивленно повернули к ней головы. Обычно дождаться от нее лишних слов было трудно.

-- И мне так тоже показалось, -- подумав, решил Кено.

-- Пожалуй, -- согласился Мэйо, командир Второй эскадрильи и военный кибернетик. Аргус улыбнулся:

-- Стало быть, нас можно поздравить с первым союзником в борьбе против недоверия людей Шезарры! Ладно, бойцы, свободны. Перезагружайтесь, тренируйтесь, читайте инфосеть. Я займусь организационными делами.

-- Командующий Аргус, а как насчет обещанных шезарианами льготных тарифов? -- полюбопытствовал Мэйо. Аргус заверил:

-- Буду с ними говорить -- про скидки напомню.


Покинув командный центр, Кено с Эксией поднялись на лифте и прошли в жилой сектор базы. Девушка шла погруженная в свои мысли -— впрочем, это было ее обычным состоянием. Кено молча шел рядом.

-- Интересно, Экс, -- нарушил молчание гандам, -- почему мы все сошлись во мнении, что гран-командору можно верить?

Эксия посмотрела на Кено снизу вверх:

-- Его взгляд... Это взгляд того, кто потерял что-то очень для него дорогое. Ему незачем врать и притворяться. -- Девушка помолчала. -- Кено... Я уже видела такие глаза.

-- На Тьери? -- догадался Кено. -- Во время той экспедиции?

-- Да... -- Эксия опустила голову. -- Кено... Я хотела вернуть хотя бы частицу счастья тем глазам, но сделала только хуже. Я стреляла в боевые машины людей. Были погибшие...

-- Экс... -- Кено взял ее за плечи и осторожно притянул к себе. -- Тогда ты оказалась одна в сложной ситуации. А сейчас ты не одна.

-- Я знаю... -- Эксия опустила голову ему на плечо. -- Ты хороший друг, Кено...

Они стояли рядом, и Кено чувствовал, как если бы он плавится, становясь океаном огня и нежности; казалось, еще немного, и он вспыхнет сверхновой. Эксия... Ему хотелось защитить ее от ее собственной боли, исцелить своим горячим пламенем, просто быть вместе, крыло к крылу...

-- Экс, -- проговорил он, -- я...

Эксия легонько отстранилась:

-- Чуть не забыла: мне нужно быть в чате! Помнишь, я рассказывала про парнишку, которому понравилась "Взлетная полоса"?

-- Да, помню.

-- Он -— ведущий одной из радиостанций, и он обещал, что моя вещь пойдет в эфир.

-- Здорово... -- улыбнулся Кено. -- Экс, а что ты делаешь потом?

-- Потом... -- Она чуть улыбнулась: -- Ты хочешь потренироваться? Я кину тебе сообщение, когда освобожусь.

Дверь каюты бесшумно задвинулась за девушкой, на табло снова вспыхнули иероглифы: "Сён Эксия. Статус: не беспокоить". Кено постоял немного и пошел к себе.