Рада сообщить, что теперь можно прочесть полный, исправленный и дополненный текст перевода — огромное спасибо и пламенный привет DieMarchen!
Дельта-версия на «Механофилии»

___

Оригинальное название: Golden
Автор: Ironical Jester
Перевод: Skeinweaver
Разрешение на перевод: получено. Качество готова улучшать, только скажите, как.
Бета-ридер: Вла
Дисклеймер: правами собственности на трансформеров (TM) ни автор, ни переводчик, ни бета-ридер сего фанфика ни в каком виде, форме и режиме не обладают.
Пейринги: Рэтчет/Сансторм, Персептор/Уилджек
Рейтинг: PG-13 или R.
Вселенная: G1
Предупреждение: АУ! СЛЭШ!!
Жанр: романтика-еротика. Секзу чуть, не обессудьте.
О чём: Рэтчет всю жизнь был убеждён, что заключать искренные узы в разгар войны — безрассудство...

Вторая часть перевода. ну вот приспичило мне!
Первая часть здесь.

«Золотые руки»

продолжение

***

***

Перезарядка была неспокойной, и несколько раз преждевременно прерывалась в течение ночи. Но Рэтчет твёрдо намеревался быть полностью заряженным ко времени, когда приступит к работе: испытать нехватку энергии, когда потребуется такая степень концентрации, это последнее дело. Поэтому он всё-таки не поддался побуждению встать и сделать что-нибудь продуктивное, вместо того, чтобы просто бесцельно и раздражённо лежать.

***

Когда он вернулся к Сансторму, было раннее утро – солнце едва взошло, и всё было ещё бледно-золотистым. Сансторм всегда бодрствовал, когда приходил Рэтчет, – или просто не перезаряжался, что было на деле весьма вероятно, учитывая мощность его энергетического источника.

- Были Уилджек и Персептор, - ровно сообщил ему Сансторм. – Сказали, что сифон доделан. Они объяснили, как он подействует. Думаю, они пытались решить, смогу ли я перенести боль.
- Что ты им сказал?
Сансторм слегка пожал плечами, устраиваясь на своём обычном месте у края поля.
- Боль - это испытание, посылаемое Праймусом, - сказал Сансторм. – Я не буду малодушен, пускай это будет трудно.
- Понятно, - сказал Рэтчет, пододвигаясь, чтобы сесть на краю поля рядом с Санстормом . – Обычно я временно отключаю, кого собираюсь оперировать. Но этот вариант с тобой не пройдёт, нет?
- Нет.
- Ну ладно, ничего не поделаешь, - смирился с неизбежным Рэтчет. – Они сказали что-то ещё?

Сансторм молча помотал головой, но на его лице было пытливое выражение, которое подсказало Рэтчету промолчать: у Сансторма остались вопросы.

- Они хватались друг за друга, - сказал Сансторм, сводя руки вместе и сцепляя их, показывая, как. – За руки. Я никогда не видел, чтобы десептиконы так делали.

Рэтчет поморщился: Сансторм был чересчур любопытен для собственного блага. Но, это ещё одна вещь, о которой Сансторму придётся узнать.

- А! – начал Рэтчет нескладно, пытаясь не допустить горечи в голосе, - это потому, что они искренняя пара. Это жест их соединения.

Сикер уставился на свою руку, пристально разглядывая её несколько времени.
- Если твой ремонт не получится, я никогда не смогу сделать этого, - он сказал это совершенно спокойно и совершенно равнодушно, и это оставило у Рэтчета впечатление трагического. – У меня никогда не будет соединения.

- Это для соединения необязательно, - с неловкостью сказал Рэтчет. – Соединение можно выразить по-разному. Это…

Рука Сансторма исподволь поднялась и плотно прижалась к силовому полю. Его золотые оптосенсоры чётко зафиксировались на Рэтчетовых. Нечего было сомневаться, чего хотел сикер. Это было немногое, просто жест – но Рэтчет не мог заставить Сансторма понять, насколько многозначительным это на самом деле было. Всё же, почти сама по себе, рука Рэтчета поднялась, и пальцы осторожно провели по ладони сикера. Чувствовалось напряжение в поле, там, куда надавливала рука Сансторма.

Рэтчет полностью прижал свою ладонь к золотистой. На лицо Сансторма нашло некое странное выражение. Рэтчет не знал, что за слово подобрать, чтобы его охарактеризовать. Это был первый, самый первый раз, когда Сансторм почувствовал соединение — физический контакт. Даже через поле, он мог чувствовать нажим Рэтчета, мог видеть их руки, прижатые одна напротив другой. Рэтчет не умалял значение, которое это имело для Сансторма. Простое, но сложное; малое, но наполненное безмерным смыслом.

Нерешительно, Сансторм отвёл руку:
- Спасибо.

***

Энергетический сифон не был задуман приятной штукой – он был задуман поглощать энергию и радиацию так быстро, чтобы отравляющее присутствие Сансторма не разрушило Рэтчета, пока он будет проводить ремонт. Хотя Рэтчету наденут спецброню, она не обеспечит полного экранирования – ему потребуется всё поле зрения, и руки тоже будут нужны свободными, а ещё больше накладных пластин слишком замедлит движения и сделает их неточными. Это был необходимый риск, и, к сожалению, Сансторму придётся выдержать отъём энергии, чтобы они смогли перестроить его внутренний энергообмен.
Несколько операций нужно было провести в быстрой последовательности. Рэтчет применит сифон, и, когда уровень энергии понизится, силовое поле будет снято полностью – достаточно долго, чтобы Уилджек по сути перезапустил систему питания поля: провёл давно оттягивавшееся техобслуживание и дал генератору остыть. Персептор будет принимать и анализировать данные о конфигурации Сансторма, которые Рэтчет будет отсылать на базу.
Сам Рэтчет в это время будет по локоть в проводке и радиации.

Как бы ни пошло дело, Рэтчет не тешил себя надеждой, что какая-либо из стадий процесса пройдёт гладко, уж тем более приятно для кого-либо.

- Ты нервничаешь, - подметил Сансторм в триста двадцатый раз.
- Я тебе говорил – я никогда раньше не делал ничего подобного, - огрызнулся Рэтчет, воюя с бронепластинами, неуклюже прищёлкивая их по местам. – Я не знаю, чего ожидать. Я не знаю даже, корректно ли сработает сифон, и надолго ли.
- И ты боишься за свою жизнь?
- Ну, честно, боюсь немного, - сказал Рэтчет. – Но я больше волнуюсь, что эта штука отсифонит слишком много, и убьёт тебя в процессе.

Обычно Рэтчет всё же не был столь прямолинеен, обсуждая вещи такого рода со своим пациентом, но Сансторм воспринял это откровение со своим обычным достоинством. За исключением начального эпизода с его поимкой, и «плачевной» сцены с пищанием, устроенной им в результате паники, Сансторм был относительно зрелой, сдержанной личностью. Всё вызывало у Сансторма любопытство, но необязательно пугало его.

- Ты думаешь, я умру?

Могло сделаться почти не по себе от невозмутимого тона, в котором был задан вопрос.

- Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы ты остался жив, - честно ответил Рэтчет.

Медик неловко поёрзал внутри накладной антирадиационной брони. Он чувствовал себя в ней нелепо, но не имелось ничего лучшего, и никто бы ему не позволил приступать без средств защиты.
Рэтчет направился к мерцающей стене, и его рука протянулась, притиснулась к барьеру. Сансторм легко дотронулся до его ладони. Жест был пустячный, но Рэтчету всё равно стало от него теплее. Ему не хотелось даже начинать думать о последствиях такой своей реакции, поэтому он не позволил себе признать это чувство на сознательном уровне.

- Я не узнаю, смогу ли помочь, пока не попробую, - сказал Рэтчет.
- Будет наивно, если я скажу, что верю, что ты можешь сделать всё что угодно, если захочешь?
- Честно? Будет.

Процедура прошла ещё тяжелее, чем ожидал Рэтчет. Энергетический сифон причинял Сансторму такую боль, что Рэтчет с трудом мог себе представить, каково ему было — сикера просто выкручивало, крики переходили в статическое шипение: от перегрузок коротило вокалайзер. Рэтчету пришла запоздалая мысль, что отъём энергии мешал регенеративным функциям Сансторма — просто-напросто, радиация начала плавить его собственные внутренности.
Но Рэтчет не мог прервать процедуру — не собирался прерывать. Как бы она ни воздействовала на Сансторма, раньше или позже Рэтчету пришлось бы её провести, и лучше бы покончить с этим теперь же.
Защитное покрытие Рэтчета соответствовало задаче – но не было идеальным. Потребовалось всего несколько кликов,* и уже его системы начали «сыпаться», одна за другой — сифон не мог поглотить всю радиацию. Руки Рэтчета плавились и дымились, когда он извлёк их из грудного отсека Сансторма. Диагностическая процедура была завершена. Теперь надо убрать сифон, и дать Сансторму возможность регенерировать – если он мог.

Сансторм всё время был в сознании. Другой кибертронец уже отключился бы от сенсорной перегрузки при такой боли, но Сансторм — к сожалению — похоже, был на это неспособен. Его пронзительные крики истощились в неясное хныканье, но он пытался вытерпеть даже эту агонию с достоинством. Однако его оптика была существенно тусклее нормы, а отказы систем явно происходили с намного большей скоростью, чем у Рэтчета.

- Твои руки, - пробормотал Сансторм, и его собственные почти нефункциональные, трясущиеся руки протянулись робко коснуться почернелого, оплавленного месива, которое раньше было пальцами Рэтчета.

У Сансторма не было достаточного основания чувствовать себя в ответе за боль Рэтчета — он не просил, чтобы его таким создавали, в конце концов. Но всё же, Рэтчет был уверен, что это выражение было выражением вины.

***

- Сансторм в перезарядке? - спросил Персептор, когда Рэтчет зашёл внутрь.

- Сансторм не уходит в перезарядку, - едко ответил Рэтчет, опускаясь на медицинскую платформу. – Он всё ещё не мог двигаться, когда я уходил — но я думаю, что он регенерирует. Я бы остался, но мне нужно починить руки, пока повреждения не стали хуже.

Учёный тут же бросился к нему, взял Рэтчета за запястья, чтобы хорошенько рассмотреть повреждения рук. Поверхностный слой металла был оплавлен и почернел, до сих пор дымясь немного. Жар и радиация разрушили большую часть сенсоров, и Рэтчет вообще-то ничего не ощущал, но ему было понятно, что много своих компонентов необходимо будет заменить.

Персептор произвёл звук извинения.
- Я прошу прощения, - сказал он. - Я не догадывался, какую боль ты перенесёшь, только из-за…
- Пациент – не я, - раздражённо сказал Рэтчет. - Сансторм — вот перед кем ты должен извиняться. Когда мы снизили выход его энергии, снизилась и его регенеративная способность. Его радиация плавила его же схемы. Могу тебя уверить: ему было гораздо больнее, чем мне.

Рэтчет мгновенно ощутил себя немного виноватым из-за выражения, которое появилось на лице Персептора, но совершенно не подал виду. Уж кто-кто, а Персептор должен был просчитать всё заранее.

- Я не осознавал этого, - тихо сказал Персептор. - Я сожалею. Как ты думаешь, с ним всё будет нормально?
Рэтчет пожал плечами — он сам хотел бы это знать.
- Нам нужно сначала просмотреть данные, прежде чем делать выводы, - сказал он.

Данные — модель периодичности энергетических выбросов — и не ободряли, и не производили особо негативного впечатления. Его внутреннее устройство не сильно отличалось от обычного сикерского дизайна — у него были те же процессоры, те же сенсорные сети, та же камера Искры (хотя у Сансторма недоставало Искры, чтобы её заполнить). Различия были несущественны — однако, энергетическим источником, кажется, служил фузионный реактор: реактор ядерного синтеза. Была теоретическая возможность удалить сам реактор — он был чужд стандарту модели, по которой был построен Сансторм, и был адаптирован к его корпусу.

Было очевидно, что тело Сансторма не было по-настоящему предназначено вмещать устройство подобной мощности.
Удалить чужеродный элемент из конструкции будет просто — но без Искры, которая стабилизирует его состояние, Сансторм быстро умрёт.

Теоретически (на вкус Рэтчета, это слово Персептор употреблял чересчур уж часто) Сансторму можно было дать Искру.
Теоретически, реакторы ядерного синтеза можно было удалить и уничтожить.
Теоретически, его можно было спасти, не лишив жизни в процессе.

Теоретически, можно было создать Искру, которая поддержит жизнь Сансторма.

Диноботы имели Искры, Искры, которые Уилджек и Рэтчет создали сами. Однако, диноботы были заранее, специально сконструированы под свои искусственные Искры, тогда как Сансторму потребуется нечто намного более похожее на Искру «натуральную».
Персептор выдвинул предложение изыскать способ и доставить Сансторма к Вектор Сигме, на случай, если новая Искра откажет — альтернатива очевидная, но сопряжённая со слишком большими рисками, чтобы рассматривать серьёзно. Уилджек предложил попробовать реконструировать его внутренние системы так, чтобы они могли поддерживать искусственную Искру — эта идея была ненамного лучше, если учесть, что у Рэтчета частично расплавились руки даже при действующем сифоне, уже через несколько кликов.*
Рэтчет знал, ему придётся примириться с фактом, что, если что-нибудь пойдёт не так, если план сорвётся, они потеряют пациента.

***

Сансторм всё ещё отходил от процедуры, когда вернулся Рэтчет, где-то три солярных цикла* спустя. Состояние сикера ходил проверять Персептор, так как Рэтчет работал с Уилджеком, не желая тратить время, откладывая задуманное. Когда Рэтчет наконец завершил свою часть работы, была поздняя ночь — на этот раз беззвёздная: лето поворачивало на осень, облака начинали стелиться к земле, и каждая ночь длилась немного дольше, чем предыдущая.

Сансторм, похоже, не испытывал болей экстремального уровня, но и не был склонен совершать много движений, или двигаться слишком быстро. Он лежал, прижимаясь спиной к земле, небрежно сложив руки на стеклянном покрытии своей груди и притворив оптику. Никаких остаточных повреждений, однако, видно не было, и у Рэтчета отлегло от Искры. Отчёты Персептора были слегка суховаты – «он стабилен», «он восстанавливается нормально», «он в ясном сознании».

Знание, что Сансторм был в покое, обнадёживало больше всего.
Рэтчет присел на краю поля, глядя на Сансторма. Сансторм искоса посмотрел на него, слегка улыбнулся, и вернулся к праздному созерцанию ночного неба.

- Не так плохо, как выглядит, - обронил Сансторм, с некоторой долей юмора. – Со мной всё нормально — просто было скучно ждать твоего возвращения.
Сикер извернулся немного, чтобы посмотреть на Рэтчета, и его оптика с любопытством обратилась к небольшому контейнеру в руках медика.
- Ещё тесты?

Рэтчет аккуратно поставил контейнер на землю и отпер его.
- Я так думаю, ты и я немножко устали от тестов. Согласен?

Рэтчет запустил руку в контейнер и вытащил маленький прозрачный сосуд. Там, в центре, отдаваясь тёплой пульсацией в его руках, покачивалась Искра, золотая, с беловатым отливом. Почти такого оттенка, как оптосенсоры Сансторма — ну, может, немного бледнее: похоже, у неё был и серебристый оттенок.

- Это будет твоя Искра, - сказал Рэтчет. - Если будет совместима с твоими системами, во всяком случае. Мы планируем поместить её в твою искровую камеру при удалении фузионного реактора.

Дальше было немного сложнее.

- Я почти уверен, что реактор пойдёт вразнос, как только будет вынут — некуда будет сбрасывать энергию, и он просто самоуничтожится. Это значит, что если Искра не заработает, мы ничем не сможем тебе помочь.

Сансторм некоторое время глядел на Искру, молча обдумывая, что ему только что сказал Рэтчет. Потом сказал:
- Все Искры соединятся, в конце времён, такова воля Праймуса. Но у меня никогда не было Искры – только фузионный реактор. Если я деактивируюсь, и эта Искра не заработает, куда я пойду?

У Рэтчета не было ответа, и утешения тоже не было. Он и Сансторм смотрели друг на друга пару минут.
- Я боюсь, - сказал Сансторм.
- Я знаю.

***

На следующее утро были последние приготовления перед энергетической трансплантацией. Если всё пойдёт хорошо — что вряд ли, но Рэтчет старался не быть пессимистом в данном случае — то Искра примется в системах Сансторма без осложнений. Там уже имелись все необходимые интерфейсы и контакты, нужен был только подходящий энергетический источник. Фузионный реактор будет немедленно передан Скайфайру (его бронеобшивка отвечала требованиям радиационной защиты намного лучше, чем чья-либо ещё) и поднят на высокую орбиту, чтобы он взорвался без ущерба людям или кибертронцам. Скайфайр, конечно, понимал сопутствующие риски.

И вот Рэтчет снова надевает антирадиационную броню – от этого его Искра сжалась в предчувствии. Не из-за опасности для себя, но от знания, что Сансторма снова придётся подвергнуть пытке отъёмом энергии. Если Сансторма это волновало, он не очень это выказывал.

- Понимаешь, способа притупить боль у меня нет, - сказал Рэтчет. – Будет как в прошлый раз.
- Я знаю.

Силовое поле было приподнято, и энергетический сифон снова помещён на Сансторма. Сикер упал, крича и корчась как раньше, в полном сознании, полностью ощущая мучительную радиацию, которая начала разъедать его тонкую «начинку». Рэтчет быстро придвинулся к Сансторму, становясь на колени сбоку и крепко держа металлический контейнер, плотно запаянный, чтобы Искра внутри не подверглась агрессивному излучению.
Рука Рэтчета крепко сжала плечо Сансторма, притягивая фрагментированное внимание.
- Всё хорошо, Сансторм.

Другая рука уже начала отсоединять фузионный реактор, аккуратно, но быстро. С каждым разъединённым контактом сознание Сансторма стало ускользать. Его оптика начала мерцать, вспыхивать и гаснуть, в напрасной попытке остаться онлайн.

И здесь воспоминание Рэтчета резко оборвалось.

***

Возвращаться в онлайн, когда ты не знаешь, почему свалился в оффлайн перед этим, никогда не было позитивным переживанием. После стольких военных лет, после стольких почти смертельных ранений, оно всегда приводило Рэтчета в панику. Едва перед его внутренним взглядом мигнула и развернулась таблица показаний, оповещающая о его текущем оперативном статусе, Рэтчет уже был на ногах — не дав оптике времени включиться.

Это было глупо. Его голова ударилась обо что-то твёрдое — судя по испуганному взвизгиванию, о Персептора.
- …сссептр..? - сумел промямлить Рэтчет, перераспределяя энергию к оптическим сенсорам.

Ему предстала мигающая, плывущая картинка: Персептор, Уилджек, и Оптимус Прайм, и ещё несколько других автоботов, до которых ему пока не было дела. Персептор держался за голову, но остальные не двинулись с мест, нервно над ним нависая. Рэтчет охнул в смятении — он терпеть не мог заставлять их о нём волноваться, как вот сейчас.

- Рэтчет, - сказал Оптимус Прайм, пододвигаясь и слегка сжимая его плечо. – Ты в порядке?

Рэтчет покривился.
- Да можно техосмотром обойтись, ничего страшного, - сказал он срывающимся потрескивающим голосом, пытаясь хорошенько осмотреться.

Медблок, конечно же. Но он не об этом вообще-то волновался. После нескольких мгновений бесплодных озираний, до него дошло, что соседняя платформа пуста.

- Ох, Праймус, - вырвалось у Рэтчета. Ему скрутило Искру.

- Ты не то подумал, Рэтчет, - ободряюще произнёс Прайм. – Сансторм жив.

Искру Рэтчета окатило волной облегчения, но облегчение тут же схлынуло – что-то было не так, и это «что-то» - не просто общее смятение от того, что он почему-то был в медблоке, а Сансторма здесь почему-то не было. Ритм собственной Искры казался каким-то не таким. Его Искра пульсировала как-то… настойчиво. Он не мог описать адекватно.

- Где он? – нетерпеливо спросил Рэтчет. – Что случилось?
- Сансторма не было несколько дней, - сказал Бамблби, и Рэтчет дёрнулся от удивления: он не заметил, что минибот тоже был здесь. – Мы думаем, он летает поблизости, но у нас не получилось точно отследить, где. Мы тут немного надеялись, может, ты знаешь, где он, Рэтчет.

- Откуда мне знать? – поинтересовался Рэтчет с раздражением, усаживаясь прямее с любезной помощью Персептора: Искра по-прежнему была какой-то слабой, и поэтому не все системы получали нормальное количество энергии.

- Ты не знаешь? – с любопытством спросил Уилджек. – Никакого представления? …Серьёзно?
- Да, серьёзно, - коротко огрызнулся Рэтчет. – Как я могу знать?

Наступила неловкая тишина, в которой Рэтчет почувствовал быстро растущую неуверенность. Он надеялся, очень надеялся, что не совершил какую-нибудь монументальную глупость. Судя по тому, как все на него смотрели, не встречаясь по-настоящему взглядом, было ясно: должно быть, произошло нечто очень, очень дурацкое.

- Искра оказалась совместимой, - негромко сказал Персептор. – Но были проблемы с формированием надлежащих связей. Элементарно: все его системы требовали большого количества энергии для регенерации повреждений от имплантированного фузионного реактора. Неизбежным исходом было, что его Искра погаснет без поддержки. Срочной поддержки.

Линзы Рэтчета расширились.
- И я…

Все стеснённо запереминались и заотворачивались, кроме Уилджека, который, похоже, нашёл ситуацию забавной.

- Я с ним… сконнектился??

- «Скрепил узы», вероятно, будет более верным выражением, - вежливо поправил Уилджек, заслужив сердитый взгляд из-под шеврона. - Сансторм был в перезарядке, когда мы к тебе подоспели — вид у него, кстати, был довольно удовлетворённый, — но разволновался, когда очнулся. Сбежал раньше, чем мы сумели его удержать.

К этому моменту рассказа Рэтчет зажал своё лицо руками: он совершенно не представлял, к лучшему или нет, что он не мог вспомнить ничего из этого.
Не нужно было никого спрашивать, почему Сансторм убежал. Рэтчет был не дурак — он знал, что влекло за собой соединение Искр. На то короткое время, когда они слились, Сансторм ощутил всего Рэтчета: его страх, его злость, его разочарование. Он прочувствовал всё, чем был Рэтчет. Однако, можно было предположить, что Рэтчет не почувствовал чего-то существенного от Сансторма, ведь имплантированная Искра была новосозданной.

Рэтчет искренне надеялся, что молодой дес не подцепил от него никаких личных черт характера во время слияния.

Сказать честно, Рэтчет чувствовал себя виноватым, и злился, потому что чувствовал себя виноватым. Сансторм ушёл, потому что знал, как Рэтчет относится к искренным узам, а они как раз умудрились их завязать. Безумное «везение». Наверняка Сансторму можно было узнать обо всём этом гораздо лучшим путём, но сделанного не воротишь. Было слишком поздно. Лучшее, что мог сделать Рэтчет – пойти и найти его и притащить обратно на автоботскую базу. Если вообще его найдет.

Рэтчет всегда успокаивал себя тем, что ни разу не сглупил и ему не придётся узнать, каково это, разрыв уз – а теперь он был на грани как раз этого. Без Сансторма рядом, без их укрепления, непрочные узы уже начали рваться. Пройдёт не так много времени, и они разорвутся совсем.

Захоти Рэтчет подойти к вопросу рационально, ему стоило просто дать связи порваться, и жить дальше. Сансторма найдут, потом, позже, и к тому времени их Искры уже не будут связаны.
По какой-то глупой, иррациональной причине, Рэтчет не стал ждать на базе, как должен был. Он обнаружил себя несущимся по пустыне посреди ночи, завывая сиренами, тщетно пытаясь найти хоть какой-то след беглого сикера. Поделом ему! Вот напорется на какого-нибудь другого десептикона и наступит ему полная деактивация, да ещё энергия на исходе.

Он рыскал в глуши добрых четыре цикла, прежде чем уловил хоть проблеск присутствия Сансторма. Уловил не оптикой: что-то будто толкнуло в Искру, будто некая невидимая привязь окрутилась вокруг бампера и потянула направиться к западу. Он переключил передачу и помчался по бездорожью быстрее прежнего, не думая о камнях и облаках пыли. С каждой милей, росла уверенность, что направление верное, что это был не глюк переутомлённых процессоров. Это был верный путь — а если нет, тогда всё, хватит, пора закругляться и сделать что-нибудь умное, например, позволить узам порваться.

Но прямо сейчас, делать правильные, логичные вещи не хотелось. Он знал, что это их соединение затмевает ему рассудок, но ему было всё равно. Неудивительно, что все искренные пары ничего не хотели слушать. От соединений автоботы, право слово, глупели.

Чисто символически сбросив скорость, Рэтчет трансформировался в основной режим и побежал сквозь темень. Его ночное зрение никогда не было особенно хорошим, и он по сути бежал вслепую, но это было неважно.

- Сансторм, - позвал он, сбавляя ход, когда сказала Искра. – Я знаю, ты здесь!
- Тебе необязательно было следовать за мной.

Совсем честно, Рэтчет вздрогнул от неожиданности, но и только — он слишком устал для более бурной реакции. Обернулся, ожидая увидеть то ослепительное свечение, ту раскалённую пляску энергии, что видел раньше. …Только темнота, тускло поблескивающая золотым. Рэтчет запоздало осознал: воображать, будто Сансторм по-прежнему будет выделять столько света, было глупо.

- А тебе необязательно было убегать, - с жаром выпалил Рэтчет. – Я и так уже начал выдыхаться, а тут ещё этот автопробег по пустыне. Не сильно полезно моей Искре.

Сансторм молчал и внимательно смотрел на него из темноты. Его оптосенсоры сохранили свой золотистый свет, но стали бледнее. Практически, только этот свет от него теперь и исходил.

- Спасибо, что спас меня, - наконец произнёс Сансторм, ровно. – У меня было ощущение, что разрыв уз, которые ты создал, может быть соразмерным воздаянием. Ясно, это не было чем-то, что ты намеревался – или хотел - сделать.

Рэтчет сердито фыкнул, автоматически уперев руки в бока. Повертел замороченной головой, но вокруг была одна темнота. И звёзд тоже никаких – облака всё не уходили. Рэтчет не очень-то любил облака. Тем более сейчас, когда никакого источника света, на котором можно сфокусировать внимание, не было. Кроме Санстормова взгляда.

- Я спасти тебя хотел. И это значило для меня достаточно, чтобы я создал связь между нами – и не собираюсь об этом жалеть. – Вздохнул. – Боли есть?

Сансторм чуть покачал головой.
- Нет, - но в его голосе была некоторая неуверенность, - Не болит, как раньше, но я не уверен, что что-то не неправильно.

- Соединения не делаются с тем, чтобы их разрывали так быстро, - устало сказал Рэтчет. – Я знаю, ты думаешь, что делаешь нам обоим одолжение, пытаясь разбить узы, которые я создал, но ты делаешь не то. Узы следует укреплять.

- Ты никогда не хотел уз, - сказал Сансторм, всё тем же совершенно невозмутимым тоном, хотя вероятно был в смятении. – И это не оставит длительного ущерба, если разорвать соединение, ведь нет?

- В том-то и дело… Тебе предстоит понять, как жить с настоящей Искрой, - попробовал объяснить Рэтчет. - Искры несут в себе весь ущерб, которому подвергаются в течение всей жизни, ношу потерянных друзей и соузников. Мы лишь провода и схемы, и пускай даже мы помним всё когда-либо испытанное нами, архивируем бесполезную информацию и пытаемся стереть плохие воспоминания. Но проходит время, память ветшает, и, может быть, вызвать детали становится труднее. Но наши Искры — вот где создаётся связь. Если повреждаешь Искру, это никогда по-настоящему не проходит.

Пока Сансторм обдумывал эти сведения — Рэтчет и сам не мог не задуматься о собственных словах. Не то чтобы ему была противна сама идея искреннего соединения. Со времён его молодости, это понятие освещалось в положительном свете. Это было частью их мировоззрения, что искренные узы создают чувство единения, со-единения, но даже такая вещь, как эта, не остановила войну.

Рэтчет стал в этом отношении хрупким, что ли, в свои позднейшие годы, повидав стольких сгинувших от рук десептиконов.
Было особенно трудно потерять пациента, связанного с другим. И Рэтчет нёс эту вину — пускай вполне понимал, что ноша не его. Его собственная Искра ослабла и устала гореть, будто подёрнулась коркой окалины. Это была цена службы медиком на войне, цена, которую он всегда был готов заплатить – но его начинала одолевать усталость.

Рэтчет шагнул ближе к Сансторму:
- Ты так и не спросил, чего я хочу — и соузник или нет, ты не можешь доподлинно знать, чего я хочу или не хочу, пока я сам тебе не скажу. Я ни разу не соединял Искры раньше, но я, ржа побери, отлично знаю, что это соединение не такое интуитивно прозрачное, как ты его представляешь. Возможно, ты можешь ощущать обрывки того, что чувствую я, и думать обрывками того, что думаю я — но это не всегда так просто.

- Тогда чего же ты хочешь?

Если бы Рэтчет по-настоящему знал, чего хотел, он, наверное, не стал бы тратить столько энергии, пытаясь объяснить всё это Сансторму. По правде сказать, он не знал — не мог знать — что было лучше для них обоих. Но он по-настоящему устал, а его Искра цеплялась за хоть какое-то тонкое соединение, которое ещё тянулось между Санстормом и ним. И он был — совсем честно — изнурён. Его Искра была потрёпанной и старой. Рэтчет всегда вкладывал всю Искру в работу — а в случае недавнего пациента, вполне буквально. Неважно, насколько изматывающей, насколько неблагодарной была работа, он не сдавался.

Но его Искра не могла держаться вечно. Это бремя стало слишком давящим для одного. Сансторм дал ему редкую возможность, возможность немного утишить боль. Сансторм утешал его просто тем, что был тут, просто тем, что слушал.
До последнего времени, Рэтчет не думал серьёзно, что его отношение к Сансторму может быть чем-то большим, чем пустое любопытство. Но теперь… от перспективы быть без него Рэтчетова Искра болезненно сжалась.

- Понятия не имею, - признался Рэтчет.
- Это замечательно не помогло, - сказал Сансторм, хмурясь. Или дуясь — эти выражения получались замечательно схожими на сикерских лицах.

- Ты со мной не умничай, Сансторм, - раздражённо буркнул Рэтчет. – Я по крайней мере знаю, что мы будем делать. Мы вернёмся в Арк и будем проводить тебе диагностику, пока ты не уснёшь от скуки, убедимся, что всё работает, как надо. А потом ты — а вернее мы — будем восстанавливать силы после всего, что случилось. Несколько следующих солярных циклов. А потом — когда я дам добро — мы будем ставить хорошую такую платформу для тебя в твоей каюте. - Рэтчет запнулся. - Или в моей. Смотря по тому, будем ли мы… Сообразим потом, когда мы… Нам необязательно решать об этом прямо… сразу… Ааа, шлак со всем!..

Рэтчет протянул руку и резко схватился за руку Сансторма, внезапно притянув его так, что они стукнулись грудью друг о друга. Соединение, пускай теперь слабое, тут же ожило. Между ними немедленно проскочил разряд, хотя Рэтчет вряд ли смог бы объяснить словами как или почему его Искра повела себя так — такого раньше с его Искрой не случалось, это уж точно. Сам не знал, что был способен на такое.
Свободной рукой сикер ухватился за Рэтчетово бедро. Наверное, из всего, за что можно было хорошо уцепиться, оно оказалось ближе всего, и попалось. Сансторм явно не знал, как совладать с произвольным обменом энергиями — правда, Рэтчет представлял не лучше, что он должен делать теперь. Поэтому, за отсутствием чётких идей, Рэтчет обхватил Сансторма и притянул его ещё ближе. Одна рука двинулась вдоль Санстормова крыла — это действие показалось естественным, а Сансторм, казалось, подался навстречу прикосновению. Через их соединение донеслось чувство признательности за этот жест, хотя такое мимолётное, что Рэтчет смутно удивился, не вообразил ли он его себе.
Однако медик не собирался следовать сигналам-подсказкам соединения, которого не понимал. То, как выгнулся Сансторм, вполне могло быть признаком дискомфорта или даже боли.

- Так нормально? - спросил Рэтчет, чувствуя себя неловко, когда провёл рукой вверх-вниз по ведущей кромке крыла.
- Да, - сказал Сансторм, вжимаясь лицом в плечо Рэтчета. – Может, чуть дальше – чуть-чуть, у основания.

Руководясь сказанным, Рэтчет дал своим пальцам соскользнуть к самому корню крыла, охватив тяжи, которые там оказались. Дискомфорт-раздражение, которое проскользнуло по узам, было почти осязаемо, и Рэтчет тут же остановился. Теперь было понятно, что ему не померещилось.

- Плохо?

Сансторм беспокойно поёрзал, опираясь на Рэтчета, рука на бедре сжалась сильнее. Пробормотал невнятно:
- Чувствуется. Я не говорил хватать.

Рэтчет быстро разжал пальцы, но собственное раздражение помогло хорошо скрыть виноватое чувство.
- Ты не сказал точно, чего хотел, Сансторм. Мне не доводилось чинить сикеров — у меня нет чёткого представления, что чувствительно, а что нет.

Несмотря на эту негативную реакцию, Рэтчет не был готов пожертвовать своей находкой — маленькой слабости, которую он только что открыл. Он был доктор, и любознательное желание исследовать каждую пядь тела пациента никуда не делось, даже если ситуация была совсем другой. Мягко, осторожно, Рэтчет провёл пальцами по тем же тяжам, которые сдавил ранее — и на этот раз получил совсем иную реакцию.

Рэтчет застонал, и немедленно ощутил стыд за абсолютное отсутствие самоконтроля. Он чувствовал удовольствие Сансторма через их связь. Ощущение было даже не своё, а он чуть не завёл сирену в безудержном восторге. Рэтчет и раньше прикидывал, что сикеры имели зоны чрезвычайной чувствительности — те имели тенденцию много ныть, скулить и жаловаться, если им попадали по крыльям. Однако он не вполне ожидал, что ощущение будет такое сильное.

Сансторм затих и не подавал голоса, пока Рэтчет гладил его под крылом, но не приходилось сомневаться, насколько именно ему это нравилось. Жар между их грудными отсеками быстро нарастал.

- Ну не молчи мне тут, - простонал Рэтчет, и потёрся лицом о щёку Сансторма. – Скажи, чего хочешь — неохота стоять и угадывать.

Сансторм наконец-то издал звук удовольствия: слабый писк или щебет или что-то в той же степени смущающее.
- Просто продолжай гладить, прямо там, - сумел он сказать, безуспешно пытаясь сохранить самообладание. – Может, немного пониже, тот провод спра…

Что там за провод ни был, но Рэтчет, похоже, нашёл его раньше, чем Сансторм смог договорить. Рэтчета внезапно подняло волной экстаза, который был не его, а Искра уже напряженно гудела, грозя перезагрузкой. Знал бы он, какие сильные ощущения приносит соединение Искр, может, подумал бы об этом раньше.

- Рэтчет, - хныкнул Сансторм, хрупкое равновесие начало от него ускользать. – Не останавливайся.

О том, чтобы остановиться, на этой стадии Рэтчет думал меньше всего. Рэтчет будто касался собственных эрогенных зон — каждое поглаживание и осторожное пожатие отдавалось волной наслаждения через соединение. Он даже мог чувствовать фантомное тёплое покалывание в крыльях, которых у него не было. Само соединение, похоже, было ещё приятнее, чем тактильный контакт — Искра Рэтчета уже трепетала на грани перегрузки. Он чувствовал себя каким-то неумелым, недостаточно искусным, дойдя до этой грани так легко, но он действительно не мог отрицать, что всё это было внове для него. Рэтчет перезагружал сам себя множество раз за свою жизнь — это было нужно для здоровья. Но сейчас было по-другому, каким-то неуловимым и изумительным образом, в сравнении с этим самоперезагрузка бледнела.

Но не этого хотелось Рэтчету прямо сейчас. Или, по крайней мере, не только этого. Его Искра томилась и жаждала обновить и усилить их узы, ощутить Сансторма вдоль и поперёк.

- Сансторм, - умудрился произнести Рэтчет, прижимая сикера плотнее, чувствуя нестерпимый жар Искры. – Я хочу слиться — по-настоящему слиться — и в этот раз запомнить это. И я знаю, ты тоже хочешь.
- Я думал, мы согласились не судить, чего хочет другой, по соединению, - сострил Сансторм, довольный собой.
- Не умничай, - цыкнул на него Рэтчет, совсем не таким едким тоном, как собирался. – Просто дай мне... Я хочу... Открой грудь.

Сансторм лениво почертил пальцем по кресту на Рэтчетовом плече. И тихо сказал:
- Если ты уверен.

Рэтчет хотел сказать, что да, он уверен, но это было бы неправдой. Он ни в чём не был уверен, и вряд ли когда-нибудь будет. Но здесь за него, похоже, решала его Искра, и чувствовалось так, что сделать это будет — просто-напросто правильно.

- Можем мы хотя бы притвориться, что я уверен? – спросил Рэтчет, с нетерпением прижимая грудь к Санстормовой.
Сансторм улыбнулся, протянул руку и обхватил лицо Рэтчета ладонью.

- Идёт.

пара словПара слов, залетевших оттуда.
Клик – единица времени. Примерно одна целая две десятых земной минуты. (IDW)
Солярный цикл - единица времени. Примерно один полный оборот Земли. (BM)


Обновление: добавлен потерянный кусок! Я криведко

@темы: слэш, автоботы, десептиконы, Рассуждения, фанфик-перевод, трансформеры, Драма, Hurt/Comfort, осторожно, АУ, PG-13, Романтика