понедельник, 07 февраля 2011
Оригинальное название:
"Transformers: Juxtaposition"автор:
Vaeruпереводчик:
Стражбета:
Kazuya H.Разрешение на перевод получено.
Пролог.Глава 1.Глава 2.Глава 3.Глава 3. АЛИСА.
Морфеус:
Я вижу, что ты чувствуешь себя как Алиса, падающая в кроличью нору?
Нео: Можно и так сказать.
Морфеус: У тебя взгляд человека, который принимает то, что он видит, потому что он готовиться проснуться. Как ни странно, это недалеко от правды.
Матрица
– Тебе надо быть осторожной. –
Эвилин вбила в калькулятор еще несколько чисел и нацарапала итоговую цифру в расходной книге. Нахмурившись, закопалась в старые банковские выписки.
– Я знаю, что ты не хочешь слушать, но это важно. Ты — Мы в опасности. –
Она вытащила очередную выписку и сравнила цифры с записями в книге. Вздохнув, вычеркнула одну строчку и снова потянулась к калькулятору.
– От этих ребят жди беды. Да, я многого не помню, но я помню их. Ты должна меня послушать! –
Эвилин оторвалась от своих вычислений. Я это знала.
– Что? –
Сейчас ты заставишь меня сделать что-нибудь странное, к примеру, укусить себя или выпрыгнуть в окно или принести новорожденных котят в жертву «Великим Древним», я права?
– …принести что в жертву кому?–
Знаешь, может быть, я не сумасшедшая. Эвилин задумчиво погрызла карандашный ластик. Может, ты моя муза, или один из тех странных голосов, что бывают у писателей. Мне нужно написать книгу. Не думаю, что кто-нибудь еще писал книги про одержимые машины.
Ей смутно показалось, что если бы у голоса были глаза, то он обязательно бы их закатил.
– Я просто скажу «А я тебя предупреждал» сейчас, чтобы не надоедать тебе потом. Сойдет? –
Какой ты заботливый.
Она уже наполовину пересчитала цифры в итоговой колонке, когда свет, мигнув, погас; умиротворяющий гул домашней техники запнулся и затих.
— Черт.
– Я не планировал использовать это так вот сразу, участливо сказал голос, но, пожалуй, «А я тебя предупреждал» тут как раз к месту». –
* * *
Новости день ото дня звучали все тоскливее. Самые разные представители общественности порицали местные энергокомпании за то, что они не могут решить проблему с постоянными аварийными отключениями. Местные больницы закупались дополнительными аварийными генераторами, чтобы хоть как-то приспособиться к перебоям с электричеством. Сообщали и о мерах, предпринимаемых после взрыва газопровода по дороге в промышленный район.
– Вы, люди, самые тупые создания, каких я встречал, кисло проныл голос. Неудивительно, что вы не додумались до путешествия на свехрсветовых скоростях. –
Эвилин закатила глаза. Мы изобрели шоколад. Мы непобедимы.
– Внезапная эпидемия отключений и взрывов распространяется по твоему городу, и тебе не кажется, что это слегка странно? –
Я смотрю телевизор — против воли, хочу заметить — вместе с плодом моего воображения, который думает, что он дух машины, которая практически отправила меня на тот свет. Что именно я должна считать «странным»?
– Что бы ты там ни думала о своей психике, я дело говорю. –
Твое нахальство просто изумительно. Ты ноешь круглыми сутками семь дней в неделю, и мне уже почти хочется выпить лишнюю таблетку чтобы это прекратилось.
– Как будто ты раньше мне так не угрожала. Голос фыркнул. Да пожалуйста. Таблетки нифига тебе не помогают, ты только перестаешь от них соображать. И тебя начинает мутить. И если уж на то пошло, я тоже начинаю тормозить и меня тоже тянет блевать... что никогда не случалось со мной до всей этой неразберихи, спасибо тебе большое. –
Главное, ты затыкаешься. Она потерла глава и взглянула на часы на панели видеомагнитофона — без десяти минут одиннадцать. Так, на сегодня хватит. Она достала телевизионный пульт с бокового столик. Пора идти спать.
На экране появилась репортерша, стоящая где-то в промышленном районе Мэйсон-сити, за ее спиной была видна развороченная улица, усеянная металлическими деталями и осколками стекла; на заднем плане суетились полицейские.
— ...место происшествия, обнаруженное сегодня утром недалеко от перерабатывающего завода в Бомонте...
Камера начала показывать панораму места, и Эвилин выключила телевизор. Экран моргнул и погас.
Голос рявкнул:
– Включи обратно! –
Эвилин задохнулась от боли, прострелившей виски и уронила пульт на пол, схватившись за голову, упершись взглядом в темно-бежевый ковер.
— ... что?
– Сейчас же! –
Покалывание начало растекаться от головы вниз по шее, по плечу, и ее рука задвигалась, подхватив с пола пульт и включив телевизор обратно. То же покалывание обожгло шею, и она обнаружила, что тупо смотрит в экран.
Секундой позже голос задумчиво пробормотал:
– ... значит, их теперь трое. –
На экране появилось изображение черной спортивной машины, буквально разодранной в клочья. Серебристые внутренности были смяты до неузнаваемости и разбросаны по всей улице, целые куски обшивки отсутствовали. Лужи жидкости растекались от остова, смешиваясь с пожарной пеной. От шин остались одни лохмотья, а одной вообще не было. Те куски, что все еще оставались прикрепленными к машине, были помяты, изломаны и вообще невосстановимо испорчены. На разорванном надвое капоте были такие же странные вмятины, что она видела на прошлой неделе в школьной автомастерской.
Половина знакомого фиолетового знака ясно виднелась на покореженном металле.
– Праймус, произнес голос с восхищением. Кое-кто очень, очень недоволен. –
Покалывание отступило, и Эвилин грузно осела на диван, тяжело дыша. Моргнула, безмолвно уставившись на собственную руку. Подвигала ею туда-сюда и, дрожа, закрыла глаза.
– Эй... –
Нерешительно. Заинтересованно. Обеспокоенно.
Эвилин яростно тряхнула головой и встала, швырнув пульт на пол. Оставив за спиной включенный телевизор, она кинулась в ванную.
– Эй. Эй-эй-эй! Ты чего? –
Дверца шкафчика с медикаментами протестующе скрипнула, распахнувшись. Аккуратные ряды бутылок с аспирином, противоаллергическими препаратами, антацидами, витаминами и травяными сборами с громким стуком полетели в раковину и на пол, когда она сдвинула их в сторону, потянувшись за невзрачной маленькой ярко-оранжевой с белой крышкой баночкой с наклеенным рецептом, что стояла в глубине. Дрожащими руками она вытащила ее на свет.
В дозировке было указано — одна таблетка каждые шесть часов. Она взяла две.
– Эй! Голос встревожился. Успокойся! Я извиняюсь, хорошо? –
Она ухватилась за столешницу, чтобы устоять на ногах. Желудок скрутило, сердце билось, словно птица в клетке. Горло сдавило спазмом, дыхание рывками вырывалось из груди, в глазах стояла резь. В зеркале перед ней отражалась бледная, словно призрак, женщина.
– Я же не знал... –
Оставив в ванной беспорядок, она, не потрудившись раздеться, залезла в постель. Одеяло были холодным, и она натянула до подбородка еще и теплый плед, а потом и совсем укрылась с головой, сворачиваясь калачиком.
– Я не знал, что могу делать... так... –
Желудок запекло, когда лекарство начало рассасываться, и все предметы перед глазами поплыли по краям, размываясь в мягкой неясной бесформенности. Дрожь перетекла в легкий озноб и вскоре сменилась оцепенением. Что-то горячее скользнуло по лицу на подушку, но беспокоиться об этом сил не осталось.
– Извини... –
* * *
Кому:
Эвилин М. Хьюз, четверг, 10 сентября 2009 года, 15:41:55-0400
Тема письма: Я же вам говорил!
От кого: Мигель Альварес
Professora,
Поглядите, я же говорил вам, что были фотографии!
М
P.S. Вы все еще не в курсе, когда возвращаетесь? Ричардсон продолжает путать фонемы и аллофоны, чем сводит нас с ума. o.O;
Вложение – Файлы:
(1.9MB)
Проверить и сохранить
Письмо было трехдневной давности.
Эвилин разглядывала прикрепленную к письму ссылку. Курсор переместился на нее, и появилась маленькая белая рука. Зажмурившись, она нажала тач-пад.
Глубоко вдохнув, она загрузила файл и отправила его на распаковку. В новом файле оказалось восемь фотографий, она открыла их в слайд-шоу и прокрутила вниз.
Фотографии были разного размера и качества и явно были взяты из разных источников. У некоторых, сделанных с высокого ракурса, в углу была проставлена дата — похоже, снимки с камер на светофорах. Остальные были сделаны с улицы, на всех, кроме одной, было что-то на переднем плане, и лишь мельком захвачена машина.
Все они выглядели просто отлично. И все были черными. Все с тонированными стеклами. И у всех капот был украшен тем самым фиолетовым знаком.
Она внимательно рассмотрела фотографии. Она мало что понимала в машинах, но и то могла сказать, что на картинках всего было пять моделей... и одна совпадала с машиной, что она повстречала у школы.
Хотя, если исключить тот капот из школьной автомастерской и ту кучу мусора из телевизионного репортажа, то получается, что их теперь только... три...
Ей припомнилось, что сказал голос: «...значит, их теперь трое.»
Она откинулась в кресле и выключила свой лэптоп.
Я проваливаюсь в кроличью нору, подумала она и тихо хихикнула.
* * *
— Синичка, ты грустная, словно бобер в брекетах. Что стряслось?
Стакан с янтарной жидкостью появился у нее перед носом. Эвилин встрепенулась, и моргнув, посмотрела на женщину напротив.
— Что?
Ее собеседница ухмыльнулась.
— Когда человек так грустит, ему просто необходимо как следует выпить.
Эвилин посмотрела на выпивку и отодвинула ее в сторону.
— Мне нельзя, Джейми. Врач запретил.
— Врач? — озадаченно посмотрела вторая женщина. — Какой врач?
— Я принимаю лекарства. Ничего особенного, — заверила она. — Последствия аварии.
— Ага. Как скажешь, Синичка.
Бар был практически пуст. Пара человек сидела у барной стойки, и еще несколько в углу играли в бильярд. Музыкальный автомат наигрывал какую-то мягкую и неторопливую песню в стиле кантри, которая, очевидно, больше всего подходила по настроению к обстановке. Эвилин с подругой выбрали место рядом с большим окном, открывающим вид на улицы центрального Мэйсона, расцвеченные красно-оранжевым вечерним солнцем.
— Спасибо за ужин, Джейми, — наконец сказала Эвилин. — Я в последнее время вроде как отдалилась от всех, верно?
— Еще чуток дальше, и ты оказалась бы в Китае. Что тебя гложет? Две недели назад ты была в порядке.
Что меня гложет? Я словно попала в Матрицу, вот что.
— Я просто устала от безделья. Нельзя же вечно быть в отпуске.
Собеседница заломила бровь.
— Давай ты подменишь меня в школе, а я на неделю-другую смотаюсь в отпуск.
— Ты даже не представляешь, как это заманчиво, — Эвилин снова уставилась в свой стакан. Уже почти седьмой час, и я могла бы уехать вместе с Джейми... Желудок скрутило, и она хмуро отвернулась от соблазнительного алкоголя. Ну и ладно.
— У тебя что-то со слухом, Синичка?
Эвилин замерла, поняв, что опять трет уши, и промычала что-то вроде «нет, ничего», и, старательно избегая обеспокоенного взгляда подруги, выглянула в окно.
Снаружи была припаркована черная машина, не более чем в паре метров от того места, где они сидели, и с капота на нее жадно скалилось фиолетовое лицо.
— ...ви? Эви? Что на тебя нашло?
— Как долго эта машина тут стоит?
— Что? Дьявол, а мне-то откуда знать? Черт подери, у тебя проблемы?
— Н-н-нет, никаких проблем, — Эвилин решительно потянулась к выпивке.
* * *
Когда они вышли из бара, черная машина уже исчезла.
— Где ты припарковалась? — спросила Джейми, оглядывая ночную улицу с осмотрительностью бывалого горожанина. — Могу подкинуть, моя машина чуть дальше по улице.
Эвилин улыбнулась.
— Все в порядке. Я выпила всего один бокал.
— Я заметила, мисс Мне-Доктор-Запретил, — женщина закатила глаза. — Выразить не могу, как меня успокаивает тот факт, что ты решила поступать не в медицинский колледж, а туда, где не надо отвечать за чужие жизни.
— Рада, что угодила.
— Хм, — Джейми вытащила из сумки внушительный узел из ключей, цепочек-брелоков, мини-карт и зажимов, и, наконец, зазвенела ключами от машины. Эвилин в ужасе вытаращилась.
— Ты что, копишь этот хлам еще со школы?
— Синичка, никогда не знаешь, что может пригодится.
— Я могу открыть дверь в квартиру как ключом, так и тараном, но предпочту то, что полегче.
— Смешная какая, — Джейми обняла ее и чмокнула в щеку. — Уверена, что тебя не надо подвезти?
— Все будет нормально, моя машина всего в квартале отсюда.
* * *
Надо было пойти с Джейми.
Моргающий свет уличных фонарей раскрашивал тротуар оранжевыми и черными кляксами, посверкивая на разбитых бутылках и металлическом мусоре. Холодные сквозняки гуляли по переулкам, шурша мусорными мешками и старыми газетами и гоняя их по бетонному покрытию. Улица была пустынна, не видно было даже крадущихся в тени бродячих кошек.
Эвилин поплотнее запахнула пальто и согнулась под напором ветра, споткнувшись, когда тот запутал ей юбку. Волосы лезли в глаза, и она безуспешно попыталась сдуть их обратно, не желая вынимать руки из теплых карманов.
Она завернула за последний угол на пути к не такой уж и близкой парковке и опасливо остановилась, увидев, что все фонари, кроме самого дальнего, не работают.
Под ним одиноко стояла ее машина. Вытащив из кармана ключи, она шагнула вперед. Волоски на шее встали дыбом.
В ушах снова зазвенело.
Из густой тени в дальнем углу парковки раздалось басовитое урчание мощного мотора, и слабый оранжевый отблеск мелькнул на сверкающей черной поверхности, когда машина плавно выкатилась из своего укрытия, прокралась через парковку и остановилась между Эвилин и ее автомобилем. Даже густая тень не могла скрыть знакомый знак на капоте.
Эвилин судорожно сглотнула ком в горле.
... Думаю, теперь понятно, куда она подевалась...
Зажав в трясущихся руках позвякивающие ключи так, что побелели костяшки, она шагнула вперед, обходя машину сзади. Машина плавно откатилась назад и снова остановилась на ее пути.
Желудок в животе скатился на пару дюймов ниже, а сердце подскочило к самому горлу. Звон в ушах стал громче, чем когда-либо, и Эвилин рефлекторно отступила на пару шагов назад, прижав к груди сумку, словно щит.
Машина повернула и покатилась следом, гладкая и блестящая, урчание мотора превратилось в хищный рык. С капота на нее щерилось лицо.
Этого не может быть. Это просто ребята из какой-нибудь банды. Одержимых машин не бывает...
Пятясь от машины, она запнулась о неровность на бетонке, оступилась и упала назад с громким вскриком. Машина подкралась ближе, неуклонно надвигаясь бампером до тех пор, пока Эвилин, неуклюже отползая и обдирая руки о тротуар, не начала чувствовать тепло от мотора.
О, боже. Боже, боже, боже, боже. Это сон. Пожалуйста, пусть это будет сон. Я в больнице, я в психушке, я потеряла сознание где-то, где-то, только не тут...
А потом... потом машина начала искажаться.
Эвилин в замешательстве смотрела, как все передвигается и складывается; панели переворачивались, сдвигались детали, скрежетал металл и трещали соединения, и все перекрывал электронный скрип, от которого волосы вставали дыбом.
У машины были глаза, красные глаза, свирепо уставившиеся на нее, и это больше была не машина: над ней, в тусклом свете городских фонарей, склонилось бесформенное что-то.
А потом это что-то заговорило рокочущим и скрежещущим, как наждак, голосом, таким громким, что в ушах зазвенело еще сильнее.
— Где Ключ?
Кто-нибудь...
...помогите...
Голос впервые за несколько дней шевельнулся на задворках разума, и он был в бешенстве.
– Вот это, произнес он, я и имел в виду, когда говорил, что «А я тебя предупреждал». Глава 4. БЕДЫГлава 4. БЕДЫ
— Везение моя фамилия, — буркнул Ринсвинд. — А звать меня, кстати, Не.
«Интересные времена», Терри Пратчет.
– Эта планета такая... пестрая. –
Эвилин поплотнее закуталась в тонкий больничный халат, поджав ноги в тапочках под скамейку, и сосредоточилась на солнечном тепле, что боролось с утренней прохладой. Сад был расположен во дворе посередине больницы в окружении стен из стекла, стали и бетона — яркое цветное пятно анютиных глазок и нарциссов, обрамляющее несколько дорожек; их затеняли белые ветви цветущего кизила. В нескольких шагах дальше по тропинке, рядом с дверью из стекла и металла, что вела обратно в надоевшие Эвилин стерильные застенки,стоял санитар.
Ты никогда не видел цветы? - удивилась она. Пожалуй, нездорово было хоть как-то отзываться на этот голос, но какая разница – больше тут ни с кем не поговоришь, а если и поговоришь, то только на медицинском жаргоне. К тому же, голос мог быть вполне интересным собеседником, если его умаслить.
– Нет. На моей планете нет органики. –
Так значит, ты машина-пришелец. Эвилин слегка усмехнулась про себя, отвернувшись, чтобы спрятать выражение лица от своего надзирателя.
– Мех, сказал голос. Я мех, и мы глайдеры, а не «машины». –
Ути, какие мы недотроги, ответила она. Ребра запротестовали, когда она наклонилась вперед, отщипнула росистый бутон и принялась вертеть его в пальцах. Капельки воды упали ей на кисть, уколов холодом, и по спине побежали мурашки. Мех? То есть... робот? Ты что, машина-оборотень? Робот-пришелец днем, машина ночью?
– Не... не совсем. Мы меняемся, когда захотим. –
Машина-трансформер. Она дотронулась до золотисто-фиолетовых лепестков. Машина-трансформер, да еще и пришелец из далекой, далекой галактики... Она тихонько хихикнула, превратив смешок в легкий кашель, когда санитар посмотрел в ее сторону.
– Что тут такого смешного? –
Санитар с дежурной улыбкой на лице направился к ней. Переменка закончилась. Эвилин бережно спрятала цветок в ладони, все еще улыбаясь про себя.
Неудивительно, что ты не знаешь, что такое светофор.
* * *
Рука и ребра болели, голова раскалывалась.
— Шлак, где этот глюк? Схватил и удрал, все просто.
— Остынь, Торк. Это же Блокейд. Он, наверно, заблудился.
— С этим бешеным ботом неподалеку? Даже этот тупоголовый не стал бы так рисковать.
Она осторожно приоткрыла глаза и обнаружила, что смотрит в шершавую неровную серость; пошевелившись, она решила, что это бетон, и она довольно долго лежала на нем, прижавшись щекой. Было тяжело глотать. Она судорожно вздрогнула. Было очень, очень холодно.
– Наконец-то проснулась, шлак тебя побери. –
Ноги странно заледенели.
Я... моя обувь?
— Надо было сразу погрузить чертова хлюпика на корабль. И никаких пряток на свалках.
— И куда его там девать?
— На гауптвахту, Оффбит. Куда еще сажать пленников?
— Чувак, решетка слишком редкая. Там достаточно места, чтобы пролезла турбо-крыса, не говоря уже о маленьком тощем белковом.
– Ты уже перезагрузилась? –
Туфель нет... Я же была в туфлях... когда...
— Что не так, Синичка?
Она снова моргнула, и в глаза немного прояснилось. В ушах стоял звон тысяч колоколов, они звенели и звенели, вызывая новую волну головокружения.
Джейми.
На шее что-то висело. Что-то очень тяжелое и холодное было крепко обернуто вокруг шеи, и опасно сдавливало горло всякий раз, когда она пыталась сглотнуть. Она пошевелила рукой, проведя холодными пальцами по неровному бетону, и прикоснулась к чему-то круглому и железному — что-то вроде трубы пару дюймов в диаметре.
– Это и есть труба, тормоз. Кусок трубы. Они тебе весь процессор вышибли? –
Труба? Труба... Бар? Бар, Джейми. Синичка. Глупость какая, я не птица. Выпивка... нельзя. Лекарства. Пилюли от голоса... голоса?
Голос?
Что-то вроде вздоха.
– Да, я тут. –
Тут?
Она перевела взгляд дальше. Вокруг на многие метры простирался бетон, упираясь в скрытые в тени стены. Взгляд скользнул вверх и уперся в ряд разбитых грязных окон, через которые снаружи лился дневной свет. В воздухе кружилась пыль, золотясь в пробивающихся лучах. С потолка, что терялся в тени, свисали цепи, блоки и прочее оборудование.
Высоко, пришла в голову первая мысль. Гараж?
– Склад, уточнил голос. Шлаково большой склад. Снова вздох. Праймус, по-моему, они ее сломали. –
— Он точно включит комм. Я так и знал.
— Даже Блокейд не такой дурак.
— Готов спорить на свою порцию энергона?
В обширном помещении раздался мягкий густой смех.
— Я тоже не дурак, Ти.
Эвилин пошевелилась, попытавшись перенести вес на здоровую руку и облегчить давление на больную; шрамы отозвались внезапной болью. Она тихонько охнула, дернулась, но ей удалось лишь перекатиться на спину. Что-то громко звякнуло при движении, и она обнаружила, что упирается плечом во что-то тонкое и бугристое.
– Молодец, дурная твоя голова. –
Эвилин ошеломленно обернулась. От нее по цементному полу тянулась длинная цепь, дальним концом прикрепленная к железной опорной балке, вмонтированной в пол. Цепь была обернута вокруг и завязана на узел, а поверх нее находились, по-видимому... ноги?
Большие ноги, подумала она.
Одна пара ног была черно-красная, другая — черно-белая. Взгляд переместился выше. Ноги переходили в бедра, бедра — в талии, а талии — в грудные клетки. Каждая была странной формы, широкая и квадратная, и, казалось, находилась очень, очень высоко. И в центре каждой неясно виднелся фиолетовый треугольник.
Тревога кольнула шею и растеклась дальше по всему телу, и две фиолетовые кляксы сложились в фиолетовые лица, взирающие на нее сверху вниз...
У тебя что-то со слухом, Синичка?
Как долго эта машина тут стоит?
Что на тебя нашло?
...всего в квартале... Все будет нормально.
Где Ключ?
Два гиганта уставились на нее. У одного не было ни рта, ни носа, а глаза были закрыты светящимся красным визором. Второй мерзко улыбнулся, рубиновые глаза вспыхнули ярче.
— Оно в онлайне.
Внезапно Эвилин очень четко ощутила, что проснулась.
* * *
Бетонный пол под ней завибрировал, когда черно-красный гигант, который с лицом и глазами, сделал два больших шага в ее направлении. Эвилин попыталась отползти, цепь билась и звенела о цемент, рука горела, а шею болезненно сжало, когда холодный металл вокруг горла дернулся, цепь натянулась. Она обернулась в изумлении, желудок взбунтовался.
Поводок!
Гигант засмеялся, грубый хохот резанул по ушам, заставил съежиться на полу, смотря вверх, вверх, вверх на чудище.
Я в психушке. Я валяюсь без сознания в какой-то чертовой психушке, а меня накормили каким-то таблетками. Это у меня такие приходы, скоро придет
медсестра поменять мне пеленки и убедится, что у меня не появилось пролежней, как у дяди Рэндала...
– Не могла бы ты заткнуться? Это не шлаков сон! –
Гигант скрестил свои угловатые руки на широкой груди, наклонил голову и уставился на нее:
— Как тебе обстановка? Ваша раса хорошо знает, как держать низшие виды в узде, правда?
Гигант опустился на одно колено; при движении внутри него что-то зашумело и зажужжало. Громадная черная рука потянулась и нависла над ней, закрыв обзор, и она, дрожа, вжалась в пол и зажмурилась. Странный пронзительный всхлип отдался эхом в пустом здании; горло обожгло
покалывание, и звук прекратился.
– Тише, произнес голос, звуча одновременно спокойно, уверенно и напряженно. Успокойся. Если бы они хотели тебя убить, убили бы уже десять раз. –
Что-то тяжелое, твердое и неожиданно теплое обхватило ее тело и подняло вертикально; босые ноги шаркнули по бетону и повисли; брякнула цепь. Ее руки выставили вперед, как у ребенка, которого подхватил взрослый. Вибрация отдалась через металл в ее тело, когда гигант снова захохотал.
— Оффбит, кажется, оно от меня не в восторге?
Жужжание, гудение и скрежетание усилилось, и ее оторвали от пола; воздух ударил в лицо и растрепал волосы; желудок улетел куда-то вниз. Цепь звенела от каждого движения, давя весом на шею.
...
Что-то тупое и металлическое ткнулось ей в щеку, и глаза сами собой распахнулись. Она обнаружила, что смотрит на палец, длиной и толщиной не уступающий ее руке. По ту сторону пальца в опасной близости на нее пялилось лицо гиганта.
— Давай, хлюпик. Скажи «привет».
— Торк, отпусти беднягу. Ты его до отказа топливного насоса доведешь.
— Ты скучный.
Звон в ушах усилился до пронзительного визга, почти достигнув нормального слухового уровня; хватка вокруг ее тела усилилась, перебив дыхание, а сердце в панике забилось где-то в горле. Темные металлические губы раздвинулось, открывая во рту гиганта похожие на зубы пластины белого металла.
— Торк! — вторая рука с громким лязгом схватила гиганта за кисть, и черно-красный гигант оскалился на черно-белого.
— Отвали, Бит.
— Если ты его уморишь, это твой бампер окажется в плавильном котле.
— Да на что оно нам сдалось? Нам нужен только Ключ. Достанем его и сваливаем. Въезжаешь?
— Ты даже не в курсах, у него ли Ключ. Это всего лишь тварюшка со странным энергосигналом. Положи обратно.
Эвилин уставилась на обоих гигантов. Рот черно-красного робота насмешливо искривился, потом он прищурился и ухмыльнулся.
— Ладно, — сказал он и разжал руки.
Из горла вырвался вопль ужаса от внезапного чувства невесомости, но едва Эвилин начала падать, как ее поймала вторая пара рук.
— Предсказуемо, Ти.
В этот раз ее не стали хватать поперек тела. Вместо этого, черно-белый гигант держал ее, свернувшуюся, на ладони, прикрыв второй рукой словно щитом.
Черно-красный издал презрительный звук.
— Ну и ладно. Все равно подохнет на обратном пути.
Эвилин затрясло еще сильнее, дыхание вырывалось неровной икотой. Она прижала руки к взбунтовавшемуся животу, сжавшись так, что лоб прижался к коленям. Цепь соскользнула с плеч и с громким звоном упала гиганту на ладонь.
– Дыши. Просто дыши. Все будет в порядке. –
Не будет. Не будет ничего в порядке, не будет, ничего, не в порядке...
— Ну, по крайней мере, я буду о нем заботиться, — воздух шевельнулся, как будто что-то большое переместилось над ней; внезапно что-то надавило ей на шею. — Ну-ка, не дергайся.
Сил хватило только на задавленный писк; давление вокруг шеи сдвинулось, усилилось и исчезло на совсем, металл звякнул о ладонь, и под весом цепи ошейник перекатился через край и загремел далеко внизу.
Она потянулась осторожно потереть горло. Кожа болела и была вся в синяках. Сглотнув комок, она почувствовала дурноту.
— Если оно сбежит, ловить будешь сам.
— Как скажешь, Ти, — что-то коснулось ее спины между лопаток и скользнуло дальше вниз по позвоночнику. Потом еще раз, и еще. — Ти, ты глюк-переросток, напугал его до отказа процессора.
— Ты всегда был слишком мягким, Оффбит. Хочешь забрать его себе? Поставишь ему клеточку рядом со своей платформой?
— Может, устрою ему уютный уголок, — пошутил великан. — Белковые едят энергон? Я бы отдавал ему остатки.
Я не домашний зверек, подумала Эвилин; остатки гордости проснулись глубоко-глубоко под слоями страха и паники, что туманили ей разум.
– И не будешь им. –
Поглаживание прекратилось и что-то легко накрыло ее спину, словно робот прикрыл ее рукой. Она закрыла глаза.
— Ти, тебе это не понравится.
— Хлюпик помер?
— Нет. Блокейд только что вышел на связь. Он в четверти мили отсюда.
— ...Шлак. Шлаков глюк, — серия громкого треска и лязганья разнеслась эхом по зданию, звук передернутого затвора многократно отразился от стен, но Эвилин не рискнула посмотреть. — Он же должен знать, что означает сохранять радиомолчание. Если тот психобот его не убьет, его убью я.
Черно-белый гигант погладил Эвилин по спине, словно пожилая леди, успокаивающая встревоженную кошку.
— Не теряй голову, Ти. Нас двое на одного. А если Блокейд вернется в целости, то трое на одного.
— Ты сам видел, что этот псих сотворил с Динамо. Ты действительно хочешь увидеть его в деле?
— Не особо.
На складе воцарилась тишина, изредка нарушаемая только гудением, жужжанием и скрежетанием, когда один из великанов двигался. Эвилин открыла глаза и уставилась на толстые черные пальцы, что сжимались вокруг нее. Секунды шли, превращаясь в минуты; молчал даже голос.
Издали приблизился грохочущий гул мотора, захрустел гравий. Просигналил клаксон, и голос снаружи сказал:
— Эй, парни! Я все достал. Вы не поверите, какой в городе траффияк.
Тишина. Два великана замерли, и вместе с ними и Эвилин.
Шаги. Тяжелые медленные шаги, все ближе и ближе, сначала прохрустели по гравию, потом глухо протоптали то ли по траве, то ли по грязи, вторя ударам сердца Эвилин.
Снаружи донесся отчетливый звук взведенного оружия.
Рука черно-белого великана сжалась вокруг Эвилин. Черно-красный успел только яростно прошипеть «шлак», и мир взорвался яркой вспышкой и обжигающим жаром.Глава 5. ШОКГлава 5. ШОК
— Кто говорит про панику? — воскликнул Артур. — Это просто культурный шок. Вот когда я осмотрюсь, как следует, вникну в обстановку, сориентируюсь — вот тогда начнется паника.
«Автостопом по Галактике», Д. Адамс.
Голос ругался громко и изощренно, и это единственное, что слышала Эвилин, кроме звона в ушах и приглушенных свистящих раскатов, которые заглушал испуганный грохот ее сердца. Ноги болтались в воздухе, она лежала на животе, ухватившись за черный палец, сжимая хватку с каждым рывком и взмахом гигантской руки. Дым и пыль клубились в воздухе, запах озона и гари забился в горло; где-то высоко сбоку она видела другую руку великана с огромной пушкой, что стреляла вспышками красного огня.
Рука великана снова дернулась, мир завертелся в диком калейдоскопе из подсвеченного дыма, пестрых теней и огней фейерверка, и Эвилин почувствовала, что все больше и больше соскальзывает с металлической ладони. Она попыталась зацепиться за гладкий металл, но тут рука переместилась и наклонилась, и Эвилин обнаружила, что зажата между ладонью и грудью гиганта, прямо напротив фиолетового символа.
Звук вернулся, и мир снова принялся дрожать и крениться, рев огня и пушек перекрыл лязгающий звук, когда великан сделал несколько шагов назад и вбок.
Вдали в дыму появилась фигура и подняла что-то похожее на гибрид ружья и гранатомета.
— Как он оказался здесь так быстро, ржа его раздери? — проорал черно-красный гигант, перемежая слова с оглушающим грохотом, что сопровождали каждый разряд оружейного белого пламени. Вне поля зрения что-то взорвалось, разметав вокруг куски металла и крошки бетона, со звоном отскочившие от черно-белого великана и впившиеся Эвилин в кожу.
Над головой застонало и вскрикнуло, и все вокруг Эвилин наклонилось и закрутилось, когда гигант качнулся вперед, пригибаясь. Оглушительный скрежет металла о металл разорвал воздух, ужасный удар сотряс корпус великана, отдавшись во всем теле Эвилин. Гигант резко пошатнулся, упал на одно колено, и скрученная дымящаяся двутавровая балка соскользнула с его плеча. Перед глазами, на расстоянии не более десяти футов , замаячил закопченный, засыпанный обломками и кусками щебня пол.
Великан издал звук , похожий на рычание.
— Вот не было веселья больше с тех пор, как Праймус придумал сверхзаряженное, — пробормотал он.
Его хватка ослабла , и Эвилин крепче вцепилась за указательный палец гиганта. Кажется, меня сейчас вытошнит.
– Не время сейчас, – ответил голос; в глазах помутнело, затем прояснилось, когда волна покалывания ужасно неприятно прошлась по всему телу, и тело, без ее ведома, дернулось и изогнулось, выскользнув из великанской хватки, и полетело вниз.
Что...
Бедро и рука громко запротестовали, когда она смягчила свое приземление перекатом, но вместо того, чтобы лежать пластом на земле и стонать от боли, она неуклюже поднялась и побежала. Сверху гигант выкрикнул что-то непонятное, но тело само собой метнулось вбок, когда громадная черная рука пронеслась за спиной, явно намереваясь ее схватить.
...за черт?
Одна из складских стен оказалась почти что снесена, в зияющую дыру могли проехать рядком три трактора. Солнечный свет прорывался сквозь отверстие, превращая дым в ослепительно белый ореол, контрастируя с красными и черными сполохами взрывов. Ноги Эвилин несли ее к свету, виляя среди осколков цемента и языков пламени, развороченного дерева и кусков щебня. Подошвы запекло от боли, когда она наступила на обломки и неровные куски бетона, и она сразу же запнулась в тщетной попытке остановиться.
– Прекрати сопротивляться! огрызнулся голос. Ноги вновь продолжили путь. Это не так уж и легко. Как вам удается сохранять равновесия на этих тощих штуках? –
Где-то сзади и сбоку послышался голос черно-красного:
— Бит, что ты там... Ты его упустил?
— Заткнись, Торк!
Ты... Воздух вырывался из легких резкими рывками. Глаза скосились без ее ведома, сфокусировавшись на препятствиях, неестественные вспышки огня проносились над головой, как будто она смотрела странный ракурс в кино .Что ты делаешь?
– Убегаю? –
Сзади доносился грохот шагов, один гигантский на три ее шага.
Но... но... это мое тело! глупо возразила Эвилин. Зудящее покалывание распространилось сплошняком с головы до пят, доводя до белого каления.
– Ну, ничего не поделаешь! –
Она упала на четвереньки, и что-то большое пролетело над головой. Великан выплюнул что-то похожее на ругательство, но она снова вскочила и рванула вперед.
Не сюда! «завопила» она, приближаясь к яркому провалу в стене. Белые сполохи выстрелов черно-красного гиганта и сверкающие разряды зеленого пламени откуда-то снаружи тучами проносились сквозь разлом, разрывая воздух какофонией из визга, шипения и взрывов.
– Спокойно. Она перепрыгнула упавший с потолка лист металла. Бедро превратилось в комок оголенных нервов, боль разлилась по всех ноге и начала отдаваться в бок. Ноги горели, пульсируя в такт ударам сердца. Они целятся слишком высоко, чтобы попасть в нас. –
Знаешь , что такое «сопутствующие потери»?
Плотно затянутый полосами серого дыма проем маячил впереди.
— Лови! Бит, ты глюк, лови!
Свет ударил в глаза, словно перед ней открылся портал в другой мир, но что-то внезапно его заслонило, и тело отшатнулось при виде ног третьего гиганта; она, распахнув глаза, смотрела, как одна из этих ног неумолимо движется на нее.
— Шлак! — чужой хриплый вопль вырвался из горла.
Черно-белый вихрь врезался в третьего великана, вынудив того сделать несколько тяжелых неверных шагов назад, прочь от здания. Дым завертелся вокруг двух фигур. Третий на голову возвышался над черно-белым противником. Движением, которое, по мнению Эвилин, было физически невозможно, больший великан вздернул противника и отшвырнул его в сторону. Земля вздрогнула от удара, но Эвилин снова неловко двинулась вперед.
Тело рвануло вперед, мимо последних обломков и неровных краев досок, что когда-то были стеной. Угодив руками в припорошенную гравием траву, ее тело изогнулось, перекатываясь; небо, земля и дым закрутились в тошнотворном калейдоскопе, камни впились в бок, в ноги, в спину, и она замерла в ссохшейся траве, задыхаясь холодным и пахнущим дымом воздухом.
Ой...
Болело все, множество синяков и порезов соперничали с безумной болью в бедре, в руке и в ступнях. Поверх всего этого оставалось колющее ощущение, но она перекатилась, встала и умудрилась сделать несколько неверных шагов вперед. И сразу же наткнулась на блестящую черную спортивную машину. Эвилин замерла, как вкопанная, уставившись на тонкий металлический шест, аккуратно воткнутый точно посреди скалящегося фиолетового знака. Розовые и голубые потеки заляпали все вокруг, и стекали лужами вокруг колес.
– Тупая башка Блокэйд, догадался голос. Прямо в кортекс. –
Эвилин помотала головой ; опаленные грязные волосы болтались вокруг лица. Перед ней простирался дикий лес, за спиной возвышался склад, старая разбитая дорога вела куда-то влево, мимо второго склада, поменьше. Она обернулась, и ей на глаза попался третий великан, направляющийся к лежащему черно-белому гиганту. Солнечный свет играл на желтом и черном металле; на шлеме по бокам виднелись две выступающие, словно рога, детали.
— Я вас разорву, десептиконы! — прорычал гигант.
Волна покалывания схлынула, как будто ее и не было, и она сломанной марионеткой упала на колени.
– ... Санни... –
Эвилин мотнула головой и мимолетно подивилась, что в состоянии это сделать. Попыталась встать, но из-за слабости в ногах снова упала, болезненно всхлипнув. Движение привлекло ее внимание, она подняла взгляд и увидела, как черно-красный великан выскочил из здания. Она начала пятиться, отползая по гравию, но великан не стал оборачиваться ; вместо этого он взял на прицел желтого гиганта.
Внутри черепа что-то словно взорвалось, в глазах замелькали звездочки, и она услышала, как кто-то орет ее голосом:
— САННИ!
Воздух разорвало оглушительным «бам!», за которым последовал еще более громкий взрыв, и затем раздался самый ужасный и пронзительный вопль, какой Эвилин когда-либо слышала. В глазах прояснилось.
Желтый великан стоял невредимый... за покореженной фигурой черно-белого гиганта, что стоял на коленях и зажимал истекающую розовой жидкостью и сыплющую искрами дыру в боку. Красный визор неровно мерцал и вспыхивал.
Черно-красный застыл. Перевел взгляд с поверженного товарища на проткнутую машину, затем на смертельно неподвижного желтого, который все еще держал свое оружие.
Черно-красный отступил на шаг.
Затем еще на шаг.
С рычанием и проклятиями великан повернулся и прыжком бросился прочь. В полете его тело исказилось, раздался знакомый механический звук, и грязная перепачканная машина приземлилась на дороге и рванула вдаль.
С другой стороны раздалось гудение и скрип, и Эвилин, обернувшись, успела увидеть , как черно-белый робот, шатаясь и почти падая, убегает вслед за товарищем. Споткнувшись и упав на колени, он судорожно трансформировался, и вскоре вторая черная машина, нездорово взревывая мотором и оставляя за собой шлейф дыма, умчалась следом за первой.
Воцарилась странная тишина, не тишина вовсе. Склад скрипел и стонал, дерево трещало, корежился металл, небольшие языки пламени весело потрескивали вокруг внушительного пролома в стене. Издалека приближались знакомые завывания полицейских и пожарных сирен.
А гораздо ближе негромкое механическое гудение заглушало звон в ушах; Эвилин обернулась взглянуть на оставшегося великана. Тот стоял, не двигаясь, и ее сердце на мгновение замерло, когда она поняла, что бледный, серебристо-голубой взгляд устремлен на нее.
В горле закололо.
— Шлак, ну и почему так долго?
Она, распахнув глаза, поспешила захлопнуть рот грязной рукой. Пристальный взгляд великана превратился во что-то больше похожее на пристальный оскал. Он шагнул к ней, сотрясая землю.
Ты что творишь? Ты свихнулся?
– Это мой брат. –
Твой кто?
Иголки снова закололи тело, и рука оторвалась ото рта. Боль прострелила ноги, когда она выпрямилась. Руки сами собой уперлись в бока, тело приняло решительно-самоуверенную позу; голова задиралась все выше и выше по мере того, как гигант приближался.
О... черт... возьми...
Она едва доставала гиганту головой до колена и совсем терялась в его тени. Он был больше, чем черные, но его тело выглядело матовым и поцарапанным, а не таким блестящим, как у тех двоих. Против воли она поморщилась.
— Праймус, Санни, что с тобой стряслось, шлак побери?
Свирепый взгляд сменился рычанием, огромная черная рука метнулась вниз и сдернула ее с земли, выбив воздух из легких и вызвав приступ головокружения.
— Откуда ты знаешь это имя?
Она ухитрилась с хрипом втянуть в легкие побольше воздуха. С расстояния всего в пару метров на нее уставились бледные глаза. Губы Эвилин сложились в усмешку.
— Ради Праймуса, братец, полегче.
Металл лица робота оказался подвижным, словно кожа на лице человека, лоб нахмурился, глаза прищурились, серебристые губы раздвинулись, обнажив белые «зубы».
— Что ты такое?
— Санни...
— Не называй меня так! — кулак слегка сжался. — Я задал тебе вопрос, белковое. Что ты такое? Откуда ты знаешь это имя?
Кулак Эвилин стукнул по черному металлу гигантского пальца. Эвилин мысленно икнула от ужаса.
— Это я, самовлюбленный ты тупица! Я! Сайдсв...
Кулак стиснулся, заставив ее закашляться. Бледно-голубые глаза придвинулись еще ближе, серебристые губы изогнулись в рычании.
— Неубедительно.
Вой сирен приближался.
— Слушай, ты, глюк, у нас нет времени. В любую секунду люди окажутся здесь. Мы должны...
Кулак сжался.
— ...Стрикер, не надо. Да, понимаю, кое-что тебе не помешало бы подрехтовать, но...
— Не морочь мне процессор.
Кулак опять сжался. У Эвилин вырвался болезненный хрип. Я сейчас умру!
Голос примолк. Она задыхалась, сердце трепетало где-то в горле.
И тут:
— Ты раньше был сине-белым.
Давление исчезло так резко, что Эвилин чуть не выпала из гигантской хватки.
— Ты ныл, что голубой сливается с оптикой, и выбрал для контраста желтый. Желтый и белый тоже легко смешивались, так что ты решил стать желто-черным. Ты перекрасился как раз тогда, когда Шолдерболт передал наши спецификации Прайму, и в наказание он на целый орн загнал тебя на гаупвахту. А мне пришлось работать за двоих, чтобы прикрыть твой несчастный бампер.
Великан распахнул резко побелевшие глаза, неприятные злые морщины на лице разгладились и сменились выражением крайнего замешательства.
— ...Сайдс? — кулак разжался, и Эвилин внезапно оказалась на черной ладони, а вторая рука прикрывала ее, словно она могла свалиться вниз.— Я... я думал, ты погиб. Я видел твое тело.
— Ну, ты же меня знаешь, — ее рот растянулся в широкую ухмылку, и она раскинула руки. — Невероятный, Несокрушимый Сайдсвайп. От меня избавиться труднее, чем от сыпной ржи.
Бледные глаза потемнели до голубого.
— Какого шлака с тобой произошло?
— Э-э-э... Может, попозже? — рука сама указала в сторону дороги. Сирены выли совсем близко, уже был слышен рев моторов. — Пока укатываться, братец.
Она увидела, как за покрывающим глаза гиганта стеклом что-то, что окрашивало их и заставляло светиться изнутри, движется и смотрит мимо нее на дорогу.
— Недоразвитые мешки мяса, — прорычал гигант. — Они даже турбо-крысу не поймают.
Эвилин показалось, что это высказывание должно ее расстроить. Единственное, что она смогла выдавить из себя — бледное подобие негодования. Очаровательно, устало огрызнулась она. Ей вдруг пришло в голову, что не так уж и плохо, что ее тело, по сути, угнали . Так легко переложить всю работу на кого-то другого.
— Пошли, Санни, — и, хихикнув, голос мысленно добавил:
– Извини. Я бы сказал, что он обычно не такой, но не хочу врать. –
— Первым делом вот это, — свободная рука гиганта схватила воздух, и внезапно в хватке оказалось что-то плоское и металлическое. Резкое движение кистью, и это что-то описало дугу в воздухе и с громким клац приземлилось на капот оставшейся черной машины.
— Плавильный заряд? Ты сегодня маленько не в духе, братец?
— Маленько.
Гигант потянулся, ухватился за проткнувший машину шест и выдернул его; покореженный металл взвизгнул, по воздуху разлетелись голубые и розовые брызги. Снова движение кистью, и шест, тридцать футов длиной и фут в диаметре, исчез.
Фокусник, подумала Эвилин глупо.
Желтый гигант опустил ее вниз, и гравий впился ей в измученные ступни, когда она ступила на землю. Возвышающаяся фигура отступила на шаг, начала падать на колени... но так и не упала, потому что коленей больше не было. Желтая спортивная машина качнулась на рессорах, когда ее передние колеса приземлились на землю. Дверь со стороны водителя поднялась, и больное избитое тело Эвилин, прихрамывая, забралось внутрь и упало на сидение. Дверь зашипела и со щелчком закрылась.
Экран на приборной доске моргнул и загорелся, высветив изображение лица гиганта.
— Ты в курсе, что занес мне внутрь грязь?
— Ничего страшного. Никто не заметит разницы.
— Шлакогон.
Губы Эвилин изогнулись в улыбке.
— Я тоже скучал по тебе, братец.
Машина фыркнула, двигатель с ревом ожил, и они двинулись по гравийной дороге. Ремень безопасности сам по себе перекинулся через ее плечо и с легким щелчком застегнулся. Баранка перед ней вертелась без посторонней помощи.
Мотор взревел громче, когда машина выехала на автостраду, но все перекрыл оглушительный взрыв позади. Эвилин в панике дернулась посмотреть назад, моментально поборов контроль голоса. На месте, где осталась стоять черная машина, все было охвачено пламенем, черный дым рвался в небо, смешиваясь с пылью, поднимающейся от практически уничтоженного склада, обломки и куски обугленного металла засыпали все вокруг.
— Мило, — раздалась хриплая пародия на ее голос. — И как раз вовремя.
Красно-синие огни замерцали в зеркале заднего вида и свернули на гравийную дорогу; двигатель взревел, переключилась передача, и машина рванулась вперед, оставляя полицию и пожарных далеко позади. По сторонам пролетали зеленые лесистые холмы, изредка перемежающиеся амбарами или одинокими домами, скользили мимо подстриженные зеленые изгороди. Места Эвилин были незнакомы.
— Ладно, шлакогон. Твое «позже» наступило. Что, Юникрон тебя забодай, произошло? И что за белковый костюм?
Плечи сами собой дернулись.
— Я бы сказал, кабы знал. Как бы то ни было, это не костюм... скорее, тут имеет место аренда.
— Что? — урчание мотора подскочило до рычания.
— Человеческая искра тоже здесь.
– К слову об искре... Ты как? –
Имей она власть над собственным телом, она бы фыркнула.
Ой.
– Ха... ну, по крайней мере, ты все еще хоть что-то чувствуешь, верно? –
— Ты сможешь пообщаться с ней потом. Ее зовут Эвилин. Она ничего. Хотя и немного скучная.
Помидоры, со всей мстительностью, что смогла собрать, подумала Эвилин. Желе. Макароны с сыром. Йогурт. С персиками.
– Ладно, ладно. Сбавь обороты. Я извиняюсь. –
Покалывание в теле отступило, и Эвилин тяжело откинулась в кресле, сжимая и разжимая пальцы просто потому, что она могла так сделать.
Все эти деньги, что пошли на терапию... и эти чертовы таблетки...
Понятно.
Голос рассмеялся.
– Что? Ты уже не считаешь себя сумасшедшей? –
Эвилин посмотрела на свои руки, радуясь, что может двигаться. Грязь забилась под ногти, на задней стороне предплечья начал выступать синяк. Обе ладони были в кровоточащих царапинах из-за гравия.
Слишком больно, чтобы это было сном, ответила она, чувствуя, что ей необходимо хорошенько проплакаться.
@темы:
Экшн,
фанфик-перевод,
OC,
Джен,
Приключения,
Автоботы,
PG-13,
осторожно, юмор,
незавершённое
-
-
02.01.2011 в 18:46Блин, читаю и вспоминаю кинговскую Кристину
-
-
02.01.2011 в 18:55А мне "Королевство кривых зеркал" припомнилось.
-
-
02.01.2011 в 18:59-
-
02.01.2011 в 20:43радует, что хренотень про бобра была на самом деле, а не приглючилась моему онлайн-транслейтору ^_^" всё-таки эта вещь кажется немного бессмысленной, но интересной =))
...кстати, всех с праздниками!
-
-
27.01.2011 в 12:07-
-
29.01.2011 в 20:55Буду ждать продолжения.
-
-
07.02.2011 в 22:30-
-
07.02.2011 в 23:29-
-
08.02.2011 в 07:52Lady Mariona, и это только начало